Заложница миллиардера
Шрифт:
Пусть так. Я не спорю и с довольной улыбкой наблюдаю, как он опускается на кровать вслед за мной. А потом я слышу, как успокаивается его дыхание: из него постепенно уходят хриплые звуки.
— Ты сможешь уехать, — бросает он, прерывая затянувшееся молчание.
— Ваша охрана проверила меня?
— Да, всё хорошо. Когда досье на человека занимает одну страницу, это всегда хороший знак.
— Оу, — вырывается помимо воли. — Вы умеете строить длинные предложения.
Я прикусываю щеки с внутренней стороны,
— И когда я смогу уехать?
— Завтра.
— Почему не сегодня?
— Я не придумал.
— Что?
— Я не придумал причину. Просто завтра.
Я пропускаю выдох, запутываясь в собственных эмоциях. Есть и злость вперемешку с разочарованием, и непонятное послевкусие… эта затаенная радость должна принадлежать Марине, я почти слышу ее счастливый возглас, что у меня есть еще день, чтобы помочь ее брату.
— Просто, — повторяю слово, которое он выбрал. — Просто приказ, который я должна выполнить.
Я поворачиваюсь к нему, рвя к черту безопасную дистанцию.
— Сколько вам лет? Вы видели мои данные, дайте мне хоть что-то.
— Тридцать восемь.
— Ваш рост?
Он усмехается.
— Метр девяносто. Вес нужен?
— Нет. Лучше цвет глаз.
— Серый. Наверное.
— Профессия?
— Редкая и прибыльная.
Я непроизвольно закусываю нижнюю губу, когда чувствую в его голосе подтрунивающую интонацию.
— Любимый цвет?
— Серьезно?
— Что у вас с правой стороной тела?
Глава 10
Мой вопрос падает в глубокий колодец. Я буквально слышу звонкое эхо с самого дна, там где должен быть ответ.
— Ты испугаешься, если увидишь.
Его голос звучит грубее. Я все-таки тронула запретную тему и уже чувствую, как он начинает выставлять неприступную стену по кирпичику. Впрочем, я и не ждала, что будет легко, я только пытаюсь нащупать правильную дорожку.
— Хотела бы я сказать, что не впечатлительная, но вы видели мою истерику.
Я же, наоборот, говорю еще мягче. Он пусть царапается хозяйским тоном, а я не буду. Я завожусь, когда он пугает меня, а обычную холодность могу пережить.
И лучше всего рассказывать о себе. Марина говорила, что он не терпит, когда ему лезут в душу. Да и зачем? Там, наверное, уже многие побывали, если он решил уехать в глушь и закрыться на всевозможные замки. Да, точно… Не нужно мне давить и расспрашивать о той беде, о которой упомянула Марина, он устал от этого.
— Я решила перебраться во Владимир, — перевожу тему, пока он не закрылся на все замки. — Говорят, там красиво.
Я оставляю паузу, чтобы он тоже сказал хоть что-то, и упрямо молчу до победного.
— Ни разу не был там.
— Я тоже, — я смеюсь, вспоминая, что мой переезд
— Что?
— Я не знаю, о чем разговаривать с богатыми людьми, — я поворачиваю голову и смотрю на его лицо, которое, если честно, уже представляю на свой вкус, Хозяин может оказаться совсем другим, но воображение сильнее меня. — Странно рассказывать, как сэкономила несколько тысяч, когда вы завалили тот конец комнаты, — я указываю на диван напротив, — пакетами на пару сотен тысяч.
— Там всего лишь одежда.
— Я бы лучше свой пиджак нашла, я его оставила вчера на лавочке и больше не видела, — я поднимаюсь на ноги. — Вы завтракали? Марина принесла поднос, она никак не может поверить, что мне не сложно спуститься в столовую.
Я обхожу кровать, на ощупь нахожу поднос и осторожно перебираю посуду.
— Вы пьете какао?
— Это тоже вопрос из списка? — он усмехается.
— Нет, это формальность. Вам в любом случае достанется какао, потому что кофе я уже начала.
— Кроме напитков тебе ничего не приносят?
— Кто-то голоден? — подшучиваю, смелея. — Есть омлет и овсянка.
Я подхожу к нему, чтобы отдать чашку, и чуть промахиваюсь, на мгновение соприкасаясь коленкой с его бедром. Легкое касание неожиданно обжигает меня, то ли из-за неожиданности, то ли… черт его знает почему. Я отступаю назад и следом чувствую, как мужчина накрывает ладонью чашку. Он едва трогает ее пальцами, проверяя температуру, и только после тянет к себе.
Странно. Никогда бы не подумала, что он будет осторожничать с кипятком.
— Он уже остыл, — подсказываю.
— Это ты к чему? — его голос вновь натягивается как струна.
— Что… Ни к чему, просто.
— Марина что-то говорила обо мне?
— Только то, что вы ее младший брат.
Я отпускаю ручку чашки, оставляя ее в ладонях Хозяина. Насчет Марины я боюсь сболтнуть лишнего, чтобы ей не досталось от резкого характера брата, я возвращаюсь к кофе и затихаю на пару минут. С ним по-другому никак, это не разговор, а минное поле. Мне точно придется повесить красные флажки на опасные темы.
— У меня тоже есть младший брат. Его зовут Кирилл, он перебрался в Москву в прошлом году. Бросил институт из-за мотогонок, нашел спонсора для выступлений и, мне кажется, чаще ночует в гаражах, чем дома.
— Замолчи.
…
…
Мои мысли даже не формулируются в слова из-за удивления. Я застываю на месте с поднесенной к губам чашкой и пытаюсь убедить себя, что ослышалась. Но эхо короткого грубого слова стоит между нами, как вспышка той самой разорвавшейся мины, на которую я все-таки набрела и не осознала, как именно.