Заложница миллиардера
Шрифт:
— Я дойду до кресла, — Макар указывает подбородком на большое кожаное кресло во главе стола. — Должно получиться.
Я разворачиваю кресло, чтобы ему было удобнее сесть, и вонзаюсь ногтями в спинку на нервах. Я подбадриваю Макара улыбкой, радуясь всем сердцем за него. И за то, что он не спешит. Макар откуда-то раздобыл благоразумие, он постепенно и аккуратно преодолевает дистанцию, становясь всё ближе.
— Я придержу, — бросаю Макару, когда он переносит ладонь на подлокотник кресла. — Не бойся, не укатится.
Макар буквально падает
— Мне же это не приснилось? — Макар усмехается. — Ты же тоже видела?
Он делает глубокие вдохи, переводя дух, а на лице чистая радость. Впрочем, тут мы похожи. Я почти что плачу от счастья, не в силах ответить на шутливые вопросы. Мне не верится, что всё случилось. Я ждала этого, как чуда, верила и молилась, но не смогла подготовиться. Поэтому я хлопаю ресницами и могу лишь поглаживать плечи Макара.
— Надо позвонить Алексу, — выдавливаю из себя через минуту. — Ему нужно знать, он обрадуется больше нас!
— Нужно будет попробовать с тростью.
— Что? — я округляю глаза. — Нет, Макар, это не делается так быстро.
— Я понимаю, — он послушно кивает. — Я потерплю до завтра. Как раз пока привезут.
— Макар.
— Саша, — он произносит мое имя моим же тоном. — Ты же видела, мне почти не нужны костыли. Я могу ходить, я это чувствую. И это не просто слова или надежда, я чувствую это в своем теле. В мышцах.
Он притягивает меня к себе, обдавая жаром своих рук.
— Всё, — произносит он так, словно разделяет нашу судьбу на до и после. — Всё плохое осталось позади.
Глава 40
В день аукциона в квартире шумно. Напоминает суету в свадебный день, также нервно и одновременно сладко на душе. Я любуюсь розами и лилиями, чтобы чуть успокоиться. Окно гостиной буквально утопает в огромных букетах. Я не нашла для них лучше места, чем длинный подоконник с мягкими подушками. Можно сесть рядом и дышать сказочным ароматом.
Это довольно смешно, но да… я дождалась цветов от Макара. Он вспомнил, что мы экстренно проскочили остановку с конфетно-букетными ухаживаниями в свое время, и начал заполнять пробелы. У нас ведь всё вышло как-то неправильно, не так, как у обычных людей. Я живу в его квартире, постоянно общаюсь с его лечащим врачом и юристом, дружу с его сестрой, но не могу сказать, было ли у нас хоть одно свидание. Романтичное, нормальное.
Нас свела случайность, а удержала вместе вовсе трагедия, так что ничего удивительного. Но мы наверстаем. Я уже приметила красивую бархатную коробочку, которую Макар очень нерационально положил рядом с чехлами для одежды. Я наткнулась на нее сегодня утром и с тех пор делаю вид, что ничего не видела.
А любопытство распирает!
— Нет, только не бабочка!
За спиной гремит баритон Когсворта. Он привез Марину из студии красоты, где ей сделали вечерний макияж и стильную
— Я и на галстук не согласен, — упрямится он. — Мне плевать на дресс-код. Меня могут считать неотесанной деревенщиной, я переживу.
— Ког, любимый, она не кусается, — Марина обворожительно улыбается, протягивая ладони к рубашке Когсворта.
Тот зря показывает характер. Он выглядит чертовски роскошно, Марина подчеркнула его атлетичную фактуру идеальным костюмом со стальным легким блеском, а черная рубашка добавила тысячу очков в его привлекательности. Ему идут темные тона, он же эталонный плохиш с тяжелым северным взглядом.
— Ради меня, — шепчет Марина, добавляя сексуальных ноток. — Я ни разу не видела тебя в бабочке…
— Да, я еще не выжил из ума.
— Ох, какой же ты ворчун! — Марина заливисто смеется. — Невыносимый упрямый ворчун!
Она выглядит молодой беззаботной девушкой в это мгновение, словно каждая секунда искреннего веселья стирает несколько лет. Легкость, счастье, любовь… Кажется, всё это дает больший эффект, чем любые косметологические уколы. Я мечтаю выглядеть, как Марина, в пятьдесят лет. Смотря на нее, понимаешь, что возраст — глупая условность, и каждый из нас отсчитывает его по-своему.
— Я все равно не пойду в зал, — говорит Когсворт. — Я не буду на торгах.
Марина хмурится.
— А что ты тогда будешь? Отвезешь меня, как водитель?
— Я не хочу провоцировать.
Ког не договаривает, но становится ясно, что он имеет в виду Барова. Марина рассказывала мне, что решение пойти на аукцион далось им непросто. Прошло слишком мало времени, но и отказываться от приглашения некрасиво. Словно игнорировать протянутую руку для перемирия.
— Он будет занят Кириллом, мы же только поздороваемся и разойдемся по разным углам, — Марина произносит уверенным спокойным тоном. — Кстати, Саша!
Она порывисто оборачивается, ища меня глазами.
— Где твой брат? Он собрался?
— Я надеюсь.
— Мне не нравится твой ответ.
— Макар обещал проследить. Они вместе поехали в офис, там какие-то бумаги нужно подписать, они вот-вот должны быть.
— А ты почему сидишь? Хотя стоп, подожди еще секунду! Я хочу быть рядом, когда ты увидишь платье.
Марина ловко застегивает бабочку и поправляет воротник рубашки Когсворта. Он теряет бдительность на мгновение, заглядевшись на зрелую красоту Марины.
— Тебе идет, — я говорю чистую правду, смотря Когсворту в глаза. — Честно, Ког.
— Вы сговорились, — он качает головой. — Я не верю ни тебе, ни тебе.
Он разворачивается, ища отражение в большом зеркале напротив. Я же смеюсь украдкой, наблюдая за его прохладной реакцией. Когсворту явно больше нравилось в богом забытом доме Макара, там не нужно было соблюдать правила приема и наряжаться ради высшего общества. Ког военный, а не модник, и ни разу не плейбой, хотя и выглядит как брутальный красавчик из Голливуда.