Заложница тёмного мага
Шрифт:
В последнем, он передал мне сигнальную капсулу, которой до последнего я надеялась не воспользоваться, но выбора мне не оставили. Разговора у нас не получилось потому, что всю дорогу я отвечала невпопад, витая в облаках. Я была так напряжена последние несколько дней, что забыла, когда спала хотя бы пару часов подряд и сейчас клевала носом, силясь не уснуть. Наслаждаясь теплым ветерком, ласкающим кожу, я блаженно щурилась от встречного потока и дышала полной грудью, впервые за долгое время.
Понимая моё состояние, Себ не томил своим присутствием
И как в сказке Шарля Пьеро, проснулась я от поцелуя.
Долго, томительно бесконечно, я не смела открыть глаза, почувствовав тёплые губы на своих устах. Я боялась, что, если открою, то грёзы, слаще яви, растворятся, и страх, словно раковая опухоль, вновь расползется, отравляя ядом.
– Я настоящий, Клери, - услышала я шёпот, - настоящий.
Я распахнула глаза и завизжала.
Набросившись на Айзека я повалила его, уронив и себя, и супруга на пол. Он не ожидал от меня такой прыти, а быть может ему, как и мне было наплевать, потому что остервенелые, голодные поцелуи, которыми мы осыпали друг друга, стукаясь зубами, грозили закончится чем-то посерьезнее.
Я вдыхала его запах, зарываясь пальцами во влажные волосы, глотая счастливые слезы и тысячи вопросов, сейчас, мне хотелось доказательств, что это действительно он, а не мираж, измученного пустыней караванного путника. И несдержанно, я рванула его сорочку, с наслаждением слушая, как жемчужные пуговицы цокают по паркету, прижимаясь к горячему телу, привычно пахнущим вербеной и штормом.
Я кусала его за кожу, пробуя на вкус, оставляла красные отпечатки зубов, жалея, что они не останутся на всегда, царапала твердую спину, полосуя, не контролируя себя. Сжав его талию ногами, я разворошила петли брюк, цепляя дрожащими пальцами скрытые пуговицы и добравшись до пульсирующего жара, крепко обвила, контролируя силу нажатия.
Твердый как камень, гладкий, оканчивающийся упругой, шёлковой
головкой.. .подушечкой большого пальца я погладила самое навершие, размазывая густую каплю .гулкий стон, и я победно рассмеялась, наслаждаясь полученной властью.. .Горячие губы сомкнулись на одном из моих сосков, втягивая сморщенную ягодку, острый, жалящий поцелуй и клыки, кусающие тонкую кожу на ключице.
Руки смяли мои бедра, а решительные пальцы, прочертив обжигающие дорожки до сочащегося влагой желания лона, погрузились в алчущие лепестки. Я вздрогнула, втянув воздух и замерла, поймав тот самый момент, когда удовольствие еще не расцвело огненным цветком экстаза, но уже грозило разлиться концентрированным удовольствием по венам, желая продлить сладкий момент ожидания. Но Хант, изголодавшийся и неутомимый, качнулся, возвращая всё на круги своя, и извечная пляска двух тел продолжилась, догоняя кульминацию.
Он вбивался в меня, лишая остатков
– Почему не зашёл сразу?
– спросила я, дергая за влажную прядь.
– От меня пахло клеткой, милая.
– Зевнул Айзек.
– Да и тётушка сказала, что ты почти не спала все эти дни. Не берегла себя...
– это уже было произнесено с укором.
– Но как ты. Почему?
– Айзек понял, что именно я пыталась спросить и подумав -ответил:
– Видимо Себастьян был достаточно убедительным, а выбор меж сыном и сводным братом для Цесса был очевиден. Мне поставили метку, - показал он, закатав рукав и продемонстрировав новую закорючку, заключенную в круг, - если я воспользуюсь тёмной составляющей дара - снова окажусь в застенках. А еще мне более не доверяют работу на благо отчизны.
– Какое горе, - не удержалась я. Думаю после того, что отчизна устроила Айзеку, работать на её благо - это последнее, чего бы ему хотелось.
– Ну и какие у нас дальше планы?
– В том то и дело, милая: конкретных - никаких. Я. Наконец-то. Свободен.
– «А мои близкие отмщены», читала я меж строк.
– Ты даже представить себе не можешь, какое это счастье избавиться от строгого ошейника, что превращается в удавку каждый раз, стоит тебе отойти чуть подальше от требовательного хозяина.
– Не могу. А тот, кто скажет, что может - соврет. Иллюзия свободы - вот, чем ты был сыт всё это время.
– А я знаю, чего бы мне сейчас хотелось, Клери, - вдруг голос Айзека стал предельно серьезным, - Ты станешь моей? По доброй воле, а не по договору? Потому что сама выбрала меня из тысячи других? Станешь?
Я могла бы сделать вид, что задумалась, мучая и наслаждаясь.. .или действительно взять МХАТовскую паузу и взаправду размышлять, нужен ли мне этот брак или нет, но.кажется, я решила, что этот мужчина будет моим в ту самую минуту, как увидела отпавшую челюсть после снятия масок во время фейерверка и сейчас менять когда-то принятого решения не собиралась.
– Стану. Ты - мой, а я - твоя.
Он счастливо засмеялся, выдыхая, словно задерживал воздух, ожидая ответа и поцеловал, нежно, в висок, щекоча волосы тёплым дыханием.
Удивительно, как быстро можно прийти в себя, если всё встало на круги своя.
Словно и не было этих нескольких недель, в которые я не жила, а существовала. Медленно, наслаждаясь каждой проведенной вместе минутой, мы планировали медовый месяц попутно разгребая накопившиеся дела. Айзек засыпал меня дюжиной вариантов, предлагая отправиться к степнякам в Расаян или к оборотням Стоунхельма, для меня же, хотя в другое время я непременно соблазнилась бы, выбор был очевиден - Сорумские Вары.