Заложница тёмного мага
Шрифт:
Антрацитовые руны плескались у него под кожей, перетекая с одного места на другое, словно живущий в плоти паразит, я поймала его взгляд, направленный на руку, пленяющую меня, и показала пальцами «три». Надеюсь, он поймет. Как там показывают в американских боевиках? Хочешь спасти заложника - убери его из уравнения.
«Два».
Я покрепче сжала бесполезный доселе баллончик с термальной водой французских источников, казалось бы, зачем мне здесь и сейчас насыщенная серебром Н20, но я надеялась, что уж коли легенда о кровососах оказалась не вымыслом, то и их слабость будет правдой. А как я
«Один».
Я поднесла к лицу вампира «Виши» и нажала.
Закричав на ультразвуке, упырь швырнул меня куда-то в сторону. Я практически потеряла сознание, приложившись затылком, кажется, о стену. Рука неестественно вывернулась, пронизывая пульсирующей болью от плеча до кисти, я пыталась хлебнуть кислорода и не могла, спазмы, словно стальные тиски, сжимали легкие, рот наполнился кровью, и я захлебывалась, давясь медной горечью. Я пыталась открыть глаза, но ощущение, что я попала в центр Царь-колокола не пропадало, его гулкие переливы сдавливали голову переспелой дыни.
Вдруг, среди общего гомона, шороха борьбы, стука и матерных криков, раздался зычных хлопок и меня окатило теплой слизью. Она мерзко пахла и меня ослепшую, вырвало горечью и кровью, но за то я смогла вздохнуть, жадно давясь воздухом с медным привкусом боли.
Через мгновение, с кожи лица стали стирать мерзкую жижу.
Айзек.
Тишина оглушала.
Разруха.
Один из гарды лежал сломанной куклой на бежевом шёлковом ковре, из глубокой раны на горле пульсируя, отдавая последние капли жизни, вытекала слишком темная кровь, растекаясь багровой лужей у его тела. Второй, баюкал сломанную руку, мужественно сжимая зубы. Еще двое, видимо подоспевших после помогали потрепанному Рейджу, рассеченная бровь, расплывающееся алым пятно, прикрытое камзолом и бледно-восковое, обычно такое подвижное, замершее лицо.
Муж поднял меня на руки, прижимая к себе слишком крепко, и я застонала. Он тут же ослабил хватку и с нежностью посмотрел на меня.
«Люблю тебя, Клери», прошептали его губы.
«И я тебя», ответила я ему, впитывая знакомые черты.
– Ну же, - подал голос Рейдж.
– Сейчас или...
– Нет, - отрезал Айзек, опуская лезвие гильотины. Решая что-то глубоко внутри. Решая за нас.
– Теперь нет.
Рейдж поморщился и кажется прошептал что -то вроде «дурак». На мои глаза опустились пальцы, бережно обводя мои черты. Брови, одну, вторую. Переносицу, крылья носа. Родинку у губы. Верхнюю. Подбородок. Правое ухо с тремя колечками серёг.
Я поняла, что меня пытаются усыпить, вливая силу через касания, но противиться неизбежному не смогла - упала в омут бессознательного, словно Алиса в кроличью нору, а когда пришла в себя, плескаясь на волнах притупленной настоями и магией боли, увидела у своей кровати Рейджа. Тот дремал, вытянув ноги. Порез на лице выглядел ужасно. Распухший, лилово-чёрный, но с ровными стежками и прозрачной, светло -голубой мазью вокруг раны.
Я пошевелилась, и он открыл глаза, цвета бледного нефрита.
С узкой нитью зрачка.
Злые.
– Где Айзек?
– просипела я. Мысли ворочались неохотно, подобно заржавевшим шестеренкам
– Арестован.
– За что?
– спросила я, зная ответ.
– Ты знаешь, за что, Клер. И нет, я не выдавал его, - хмыкнул он, - не надо буравить меня ненавидящим взором. Он оставил их живыми.
– Кого?
– не поняла я.
Нет, поняла.
– Свидетелей его силы, - ответил он и положив руку на лоб, заставил меня отключиться.
– А я, ради того, чтобы быть с тобой, убил бы их всех...
Услышала я, вновь проваливаясь в тьму.
Лишь трое суток спустя я смогла вынырнуть из болота лечебного сна.
Одурманенное лекарствами сознание, бродило в лабиринте памяти, вытаскивая на поверхность самые постыдные, самые отвратительные её моменты - беснующиеся кошмары с лёгким привкусом горьких сожалений. И когда наконец я смогла выбраться из забвения, категорически отказалась продлевать прием декоктов. Я смогла сама умыться, сгрызть сухарик и запить его говяжьим бульоном, а еще переодеться и сидя встретить долгожданного Рейджа.
Всё это у меня отняло массу сил, но из чистого упрямства я боролась с усталостью и таращила глаза, словно нахохлившийся филин, опасаясь уснуть вновь.
– Я получил твою записку, Клер. И пришёл, как только смог, - улыбнулся Змей, протягивая мне свернутый лист. «Люблю» было написано знакомым почерком, и больше ничего. Я покрутила лист, внимательно осматривая с обоих сторон, и сжав в кулаке записку произнесла:
– Расскажи.
Тот поморщился, словно раскусил сладкую оболочку пилюли, и лопающаяся на языке горечь стала для него сюрпризом, покатал этот непривычный вкус во рту собираясь с мыслями и начал говорить:
– Меня к нему не пускают.
– Усмехнулся тот.
– Цесс догадался, что я знал о его «особенных возможностях» и угрожал, что, если я не отступлюсь - отправит на рудники, как соучастника. Я не стал лесть на рожон.
– «Трус» - мелькнула крамольная мысль в голове, и тут же устыдившись, сменила его на дипломатичное «хитрец».
– Оставаясь на свободе и при должности, меня пока никто не просил покинуть пост, будет проще помочь ему с защитой.
– Но разве.
– Даже Вседержитель не может казнить герцога без суда и следствия, Клер. Будет суд. И как раз сейчас я ищу адвоката. Никто не желает браться за заведомо проигрышное дело, к тому же активизировался Ковен и чего именно они хотят, кажется не знают даже сами маги.
– Если найти толкового легата** каковы шансы?
– Ты хочешь правды? Они ничтожны. Айзек не рассказал тебе историю о том, почему эта сторона магии вне закона, а прочесть хроники запретных времен, даже ты, при всей своей любознательности не смогла бы. Тёмных магов боятся не просто так, тому есть причины. Сотни причин. Тысячи.
С того времени, как пришли Великие прошло достаточно времени, Клер, но история помнит всё. Больше десяти веков назад несколько магов, практикующих тёмную материю изгнали из Ковена, по большому счету все они были некросами и сама основа их силы была смерть, для них в этом не было ничего противоестественного.. .если бы не одно «но». Они заигрались, и во время очередного эксперимента погибла семья одного из них.