Заложник
Шрифт:
– Пулеметы, винтовки, маузеры, гранаты. Патроны тоже, конечно. Мне называли чего сколько, прости, не запомнил, только много.
"Не запомнил?" - Гейдар-ага снова насторожился.
– А как с Мусой? Он перешел границу? И где сейчас?
– Вопрос был задан неожиданно.
Но за годы занятий контрабандой старому Гасану не раз приходилось оказываться перед всякими неожиданностями, и он привык не теряться.
– Я думаю, где-нибудь в Ленкорани, - насмешливо улыбаясь, отвечал он. Мурсал-киши хотел к тебе Мусу прислать.
Гейдар-ага ухмыльнулся.
– Муса неглупый человек, зачем ему в Закаталы идти? Здесь каждый милиционер его знает. Наверно, спрятался...
– успокаиваясь, произнес атаман.
– Хорошо, скажи теперь, ты склад покажешь, что потом?
– Потом в Баку мне надо ехать. Найти человека одного, сказать ему, как ты решил. Этот человек с Мурсал-киши связь имеет. По телеграфу, только без проволоки который. Ему все расскажу, к себе в Пойлу поеду. Если что надо за границей - пришли ко мне своего человека, я провожу.
– Да благословит тебя аллах за эту новость!
– торжественно произнес Гейдар-ага, поднимаясь.
– В Баку с тобой будут мои люди. А сейчас... Ты можешь ехать сразу?
– Для этого я шел сюда, Гейдар-ага.
– Расулов тоже встал, лихорадочно соображая, можно ли задать вопрос, почему Гейдар-ага согласился встретиться с ним лишь в том случае, если Гасан придет на свидание вместе с сыном, или лучше от этого воздержаться. Но Гейдар-ага сам развеял эти сомнения.
– Оставишь сына здесь. Поедешь с Новруз-беком. Покажешь место, склад.
– Сына?
– Расулов оскорбленно вскинул голову.
– Ты мне не доверяешь? Не будет склада, ничего не покажу!
– Слушай, я говорю, почтенный Гасан, - Гейдар-ага подался вперед, свел глаза в узкие щелки.
– Пусть моя осторожность не обидит тебя. Но два раза не надо, чтоб я говорил. Или будет, как я хочу, или будет нехорошо. Керим! Длиннорукий, откинув стволом винтовки занавеску, вдвинулся в комнату. Позови Новруз-бека!
– Да, Гейдар-ага.
Новруз-бек вошел, поддерживая рукой у шеи спадавшую бурку.
– Поедешь с нашим братом, куда он покажет, - обратился к нему главарь, не отрывая своих прищуренных глаз от Гасана.
– Хорошо запомнишь место. Привезешь мне со склада гранаты и маузер. Скажешь нашему брату спасибо. Где меня потом найти, сам знаешь. Поедешь сейчас.
– Наконец-то аллах вспомнил о нас!
– Глаза Новруз-бека радостно заблестели.
– Будь покоен, Гейдар-ага, все сделаю как надо.
– И повернувшись к Расулову: - Пойдем. Коня для тебя хозяин даст.
– Но потом ты отпустишь сына?
– В голосе старого Гасана звучало неподдельное волнение.
– Потом... Потом, конечно, отпущу. Разве мусульманин платит злом за добро?
– свистящим шепотом произнес Гейдар-ага.
ГЛАВА XI. ГОНКИ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ
Вечером того самого дня, когда Гейдар-ага встретился со старым Гасаном, в кабинете Николая Семеновича резко, требовательно затрещал телефон. Гордеев, уже третьи сутки не выходивший из управления, схватил трубку.
– Докладывает Киреев. Гусейнов только что пришел на квартиру к Юдину. Продолжаю работу.
Прижав кнопку звонка, Николай Семенович не отпускал ее до тех пор, пока в комнату не влетел секретарь.
– Хентова ко мне!
Через несколько минут появился Хентов, носатый, похожий на грача брюнет в мятой гимнастерке. Плохо затянутый командирский ремень скособочился под тяжестью крупнокалиберного кольта, голенища были слишком просторны. Вид у него был непрезентабелен, но Хентов никогда не был в управлении мишенью для насмешек, так как специалистом он был великолепным. "Такой выйдет в эфир на спичечном коробке да на паре женских шпилек", - говорили о нем радисты. За виртуозное мастерство Хентову прощалась и внешняя расхлябанность, и полное отсутствие чувства юмора.
– Как у тебя?
– Гордеев не скрывал своего беспокойства.
Хентов пожал плечами.
– Люди дежурят в должном радиусе, - негромко, чуть картавя, отвечал он, - заработает рация, сразу засечем.
– Ты адрес-то, часом, не перепутал?
– Зачем?
– Хентов опять пожал плечами.
– И сейчас хорошо помню. Третий Нижнеприютский, четырнадцать. Разрешите идти?
– Да, да, пожалуйста. И скажите там, чтобы Волкова ко мне прислали.
Хентов вышел, Анатолий Максимович появился почти тотчас же, видимо, ждал вызова. Сегодня он был в штатском, накладные плечи просторного пиджака подчеркивали громоздкость его корпуса.
– Так точно, - Волков привычно вытянулся.
– Киреев, Бероев, Онищенко, Горчакова.
– Не простит тебе Юсуф, что девушку на такую операцию берешь, - одними губами скупо улыбнулся Гордеев.
– Да ты садись давай. Все равно мне первому сообщат.
– Что вы, Николай Семенович, - опускаясь в кресло, отвечал Волков. Юсуф гордиться будет. Горчакова в адресном неплохо себя показала, здесь посерьезнее дело будет. Хотя для нее опасности нет, дальше хозяйки ходить ей незачем.
– Слушай, - несколько смущенно начал Гордеев, - а как вообще у них. Ну... с Горчаковой? Ты не думай, Максимыч, я не потому спрашиваю, Юсуфу, как сыну, верю; просто хочется, чтоб у ребят было по-настоящему хорошо, а поговорить - спугнешь еще, обидишь...
– Смешные они, - Волков улыбчиво прикрыл тяжелыми веками выпуклый фарфор белков.
– Друг от друга прячутся, таятся, а со стороны - оба как на ладони. Смотреть на них и завидно и смешно.
Оба замолчали. Большие кабинетные часы - гордость начальника управленческой хозяйственной части, недавно появившиеся в комнатах второго этажа, пощелкивали словно все чаще и чаще. Казалось, что стук маятника с ощутимой быстротой набирает темп, силу.
– Тошно до чего так сидеть, - не выдержал Анатолий Максимович.