Заложники дьявола
Шрифт:
– А-а-а... Это я так, к нашим делам особого отношения не имеет...
– А все-таки?
– Ох, Сань... – Грязнов тяжело вздохнул. – По всему видно – пора мне на покой...
– Да что случилось-то?! – Турецкий присел напротив друга и встревоженно уставился ему в глаза.
– Как сказал Денис, ничего особенного... Это, видишь ли, нынешний мир такой, а вместе с ним и его обитатели, чтоб их... Словом, возвращаемся мы вчера, уже под утро, с Дениской домой, ну и мимо ДПС на Дмитровке... Должен тебе сказать, картинка жуткая: мужик, как сказал мне гаишник, не менее чем на двухсот в час вмазался на своей иномарке
Грязнов-старший вздохнул, а Турецкий продолжал молча слушать, понимая, что вряд ли бы генерал так расстроился из-за одного только ДПС, хотя бы и столь жуткого: впечатлительные люди в милиции до таких погон, как у него, не дослуживаются – уходят значительно раньше...
– Вообрази картину: машина, значит, разлетается на три части, все отброшены друг от друга не менее чем метров на двадцать: счастье, что рань такая была и никто не пострадал... Прохожие-то первые чуть позже появились... Ну о самом водиле молчу: его и вовсе метров на пятьдесят вперед башкой вышвырнуло – всмятку, конечно...
– Слав, – не выдержал наконец Александр Борисович, – скажи наконец, какого лешего ты мне всю эту жуть описываешь?! Впечатлением, что ли, захотел поделиться?
– Ага... Только не от аварии, а от этих самых, туды-растуды их мать, прохожих...
– Зевак?
– Если бы, Сань!.. Это бы я еще понял... Так ведь ты представь: машина в клочья, мужик этот, ее хозяин, уже, разумеется, бывший... А гады, углядевшие всю картинку из окон ближних домов, кто в чем высыпали и прямо на глазах у инспекторов в обломках машины начали копаться, тягать целые запчасти... Сань, на каком свете мы с тобой живем-то, а?!
Они помолчали. Что ответить другу, Александр Борисович не знал.
– Не понимаю я этого, – тоскливо протянул Вячеслав Иванович. – Ни с какой стороны, в том числе и со стороны житейской логики – не понимаю таких, с позволения сказать, людей... Рядом труп хозяина, а они, понимаешь, не дождавшись, когда он хотя бы остынет, мародерствуют... Ну что, по сто пятьдесят восьмой их привлекать, что ли, за шкирку – и в КПЗ?.. В лучшем случае парочку месяцев отдохнут, штраф заплатят... Да какими туда попали – такими и выйдут! Не по-ни-ма-ю... А коли не понимаю, следовательно, пора мне, человеку прошлого века, на покой!
– Ну это ты уж палку-то не перегибай! – заговорил Турецкий. – Во-первых, таких козлов я тоже не понимаю. Во-вторых, не все же, в конце концов, такие... Дерьмо, как известно, на поверхности плавает. А в самом мрачном случае, если б даже большинство вокруг нас действительно являлись мародерами, – тем более, Слав, в отставку нам нельзя: кто-то же должен им мозги прочищать?
– Тоже мне луч света в темном царстве, – усмехнулся генерал. – Впрочем, ты-то, может, и впрямь... Слухи в последнее время разные ходят...
– Какие еще слухи? – насторожился Турецкий.
Вячеслав Иванович пристально поглядел на своего друга и, немного поколебавшись, ответил:
– Думал, ты знаешь... Говорят, вашего генерального того... Со дня на день в отставку отправят...
Брови Александра Борисовича красноречиво округлились.
– Засиделся ты, я вижу, в отпуске-то, Сань, – покачал головой Грязнов-старший. – Даже Дениска мой и то в курсе!
– А подробнее можешь? – прищурился Турецкий.
– А подробнее – говорят, кое-кто уверен, что на его место отнюдь не Меркулов сядет, а как раз ты... Что скажешь?Александр Борисович не сказал ничего, вместо этого искренне рассмеявшись.
– Ну таких легенд я про себя, честно тебе признаюсь, еще не слышал, – констатировал он, ласково глядя на генерала. – Ты сам-то соображаешь?.. Мне, как госсоветнику юстиции, хотя бы следующий класс присвоили, – не то что в эдакое кресло... И вообще, я, Славка, практик, а не чиновник, меня и на нынешней должности бумажки достали! Мог бы и сам догадаться, что слухи – они слухи и есть...
– А еще говорят, – невозмутимо продолжил Грязнов-старший, – что ежели в кресло, тобой упомянутое, сядешь не ты, а, допустим, отлично проявивший себя глава какого-нибудь федерального округа... то на этот самый округ назначать будут как раз тебя, Сань!.. Скажи-ка мне, к примеру, сколько раз ты за последние полгода в командировках чеченских побывал?..
– Ну знаешь... – посерьезнел Александр Борисович. – А еще друг называется! Хорошенького же ты мне продвижения по службе желаешь!
– Во-первых, не по службе, а по карьерной лестнице, – поправил его Вячеслав Иванович. – Во-вторых, кто это тебе сказал, что желаю? Одни разборки между их президентом и новым премьер-министром разрешать – такого и врагу не пожелаешь, не то что другу... Кстати, как тебе этот недавний указ насчет многоженства?..
– А тебе как? – фыркнул Турецкий. – Впрочем, можешь не отвечать: без тебя знаю, что нравится! Так же как и мне – хотя уверен, Ирка нас не поймет!Проводив Вячеслава Ивановича, Турецкий решил все-таки наведаться к своему шефу Меркулову: по-хорошему, показаться ему и доложиться следовало сразу, но так уж вышло... Костя, надо думать, поймет. Тем более что поимка Цезаря, за которым органы охотились не один год, – гирька, причем увесистая, и на его чашу весов. А он, Турецкий, вложил в завершившуюся столь удачно операцию немало своего труда.
Однако и на этот раз добраться до кабинета шефа ему не удалось: дверь распахнулась – и на пороге появился следователь Померанцев. Глаза, как всегда, горят, волосы слегка растрепаны.
– А я думал врут... Здрас-с-сте, Сан Борисыч!
– Кто врет? – усмехнулся Турецкий и попытался нахмуриться, но у него не получилось. На самом деле, несмотря на то что Валерий не всегда соблюдал субординацию (исключительно в силу своего неуемного темперамента) и вообще назвать его дисциплинированным было затруднительно, Александр Борисович Померанцева любил и считал едва ли не лучшим сотрудником Следственного управления Генпрокуратуры.
– Да все говорят, что вы якобы вышли на работу, а я не поверил... Здорово, что вы тут!
– Так уж и здорово? И с чего бы это?.. Насколько знаю, появлению начальства никто вообще особо не радуется.
– Сан Борисыч, – Валерий посерьезнел и, войдя в кабинет, прошел к столу и, не дожидаясь особого приглашения, сел на стул для посетителей. – У меня проблема... Кроме вас, никто не решит!– Учти, до завтрашнего дня включительно я еще считаюсь в отпуске!
– Это ничего... Ехать в командировку я все равно не могу! У меня... – неожиданно Валерий порозовел, чем привел Турецкого в немалое изумление. До сих пор он считал, что всерьез смутить Померанцева не в силах никто и ничто. – В общем, я того... Заявление подаю!..