Заложники любви
Шрифт:
— Когда захочет. — Анна усмехнулась. Теперь она уже помнила их яростные споры и решительность Дэниела. — Иногда я его побаиваюсь. Он может быть достаточно резким.
— Так часто бывает, — философски заметила Элиза. Она придирчиво осмотрела Анну, заботливо поправила подушки и встала. — Мне пора. Вам нужно что-нибудь?
— Нет, спасибо, — отказалась Анна. Элиза, конечно, милое существо, но Анна ждала Гарольда, и с каждой минутой ее нетерпение возрастало.
Наконец Гарольд стремительно вошел в палату. Выглядел он
— Привет, дорогая.
Он наклонился, намереваясь поцеловать Анну в щеку, но Анна подставила ему губы.
— Ты можешь даже обнять меня, только не слишком крепко, — храбро заявила Анна. Гарольд неуверенно обхватил ее плечи, и Анна засмеялась. — Не бойся, я не сломаюсь.
— Когда ты не будешь выглядеть так, будто переломишься пополам от легчайшего вздоха, я сумею забыть об осторожности, — пообещал он и, сев на придвинутый к кровати стул, взял Анну за руку. — Вчера я тоже приходил, но меня не пустили. Ты до смерти испугала меня. Снова!
— Прости. Я не хотела.
Анна сжала пальцами его руку, и глаза Гарольда засияли так, что страстные грёзы пробудились в Анне с новой силой, заставив ее прерывисто вздохнуть.
— Зато теперь ты меня помнишь! — торжествующе заявил Гарольд.
— Да, я многое начинаю вспоминать.
— И в том числе тот злополучный вечер, когда ты настояла на отъезде?
Анна смущенно кивнула.
— Сначала мне казалось, что наша близость приснилась. Сон был удивительно приятным и томительным, но потом…
— Что же было потом? — нетерпеливо спросил Гарольд.
— Потом я поняла, что сон потому так похож на реальность, что это было на самом деле.
— Вставай поскорее на ноги, и, как только ты выберешься отсюда, я докажу, что это был не сон, а невероятно прекрасная явь.
Анна доверчиво улыбнулась, тронутая пылом Гарольда.
— Не дразни меня, — пошутила она, — а то у меня опять подскочит температура.
К ее удивлению, Гарольд стал мрачнее тучи.
— Такое может случиться только из-за Фрэнка Освальда.
Анна нахмурилась.
— Ты в самом деле считаешь, что он виноват? Это было просто случайным совпадением. Не могла же у меня подняться температура из-за того, что он привел с собой малышку Хоуп!
— В чем я совершенно уверен, милая Энни, так это в том, что этот человек приносит тебе беду, — мрачно сообщил Гарольд. — Он, надо думать, скупил все цветы в соседних с больницей магазинах.
— Фрэнк милый и добрый, ему просто хотелось сделать мне приятное. Его племянница передала мне огромную открытку от моих учеников и подарок от ее родителей. Правда, я не помню, чем его заслужила.
— Ты несколько часов присматривала за ней в тот день, когда у ее матери начались преждевременные роды и ее отвезли в больницу, только и всего, — сказал Гарольд.
— Вот-вот, и Хоуп говорила то же самое. Это не слишком большое одолжение, — нахмурившись, заметила Анна и, указав на тумбочку, попросила: — Подай мне, пожалуйста, вон ту небольшую коробочку.
— Это тот самый подарок? — спросил Гарольд, передавая ей футляр.
— Да, обычная бижутерия, но, мне кажется, дорогая бижутерия. — Анна достала брошку из футляра и повернула ее к свету. Камни вспыхнули ярким голубым огнем. — Правда, симпатичная?
— Дорогая бижутерия? — Странная нотка в голосе Гарольда заставила Анну насторожиться. — Должен сказать тебе, милая Энни, что фамильное чутье Ролтонов тебе не свойственно. Я слышал об этой вещице от твоего брата, она была выставлена в его магазине. Именно эта брошь приглянулась твоему приятелю Фрэнку Освальду, и стоит безделушка около тысячи фунтов.
Анна отдернула руку от броши, словно от раскаленного угля.
— Не может быть! С какой стати дарить мне такой дорогой подарок!
— От чьего бы имени тебе ни вручили эту брошь, готов поклясться, что платил за нее Фрэнк Освальд. — Гарольд положил брошь в футляр и мрачно посмотрел на Анну. — Немедленно отошли ее.
— Не смей мною командовать! — возмутилась Анна. — Мне уже не восемнадцать, и я не буду беспрекословно слушаться тебя!
— О, ты, оказывается, уже можешь вспомнить и давние события! — обрадовался Гарольд.
— Не во всех деталях. Но я знаю, что мы с тобой давно знакомы.
— Настолько давно, что я вправе возражать, чтобы другие мужчины дарили тебе дорогостоящие вещи, — твердо заверил Гарольд.
— Ты случайно не знаешь, где работает Фрэнк Освальд?
— Ты как-то мне говорила, что он строитель. Наверное, строит дома для очень состоятельных людей. Отдай брошь мне, и я отправлю ее владельцу.
— Как ты любишь командовать! — фыркнула Анна. — Неужели ты так обращаешься со всеми?
— Я беспокоюсь только о том, что касается моей женщины, то есть тебя, — невозмутимо объяснил Гарольд.
— Ты считаешь меня твоей женщиной, — задумчиво повторила Анна. — Тебе не кажется, что это звучит чересчур самоуверенно?
— Я хочу чувствовать себя спокойным во всем, что касается тебя. — Гарольд улыбнулся. — Ты, Анна, принадлежишь мне, и я не позволю тебе забыть об этом. — Он наклонился к ней. — Расскажи лучше о своем сне.
— Мы любили друг друга, — пробормотала Анна, смущенно отводя взгляд, — ты гладил мои волосы…
— Так оно и было. Твои чудесные волосы необычайно возбуждают меня.
Гарольд нежно поцеловал Анну, она ответила, и он стал целовать ее с возрастающим пылом. С трудом оторвавшись от губ Анны, Гарольд поднял голову и залюбовался лучистым сиянием ее глаз.
— Ты слишком добр ко мне, Гарольд.
— Не понимаю…
— Я говорила тебе, что видела себя в зеркале. Поэтому и не устаю удивляться, что ты приходишь сюда, и сидишь рядом, и даже целуешь меня.