Заложники страсти
Шрифт:
Леонора дрожала от холода, и он накинул на нее свой плащ. Воздух здесь стал свежее, а ветер налетал все более пронзительными порывами.
Диллон торопил лошадь вверх по склону горы, и у Леоноры от красоты открывшегося перед ней вида перехватило дыхание. Между двух горных вершин скрывалась зеленая, плодородная долина. Здесь и там виднелись крепкие, добротные дома. Стада овец и коз бродили по холмам, смешиваясь со стадами рыжеватых оленей.
Она снова вспомнила слова, которые он употребил, когда описывал свое Нагорье. Великолепная страна. Никогда еще ей не доводилось слышать, чтобы
Когда они спустились в долину, мужчины и женщины начали выходить из домов, приветствуя их криком или взмахами рук, на которые радостно откликался Диллон. Многие выходили им навстречу с детьми, и Диллон приветствовал каждого, называя их по именам и поднимая руку.
Какой-то мальчик вскочил на пони и поспешил вдогонку за лошадью Диллона.
– Добро пожаловать домой, милорд.
Милорд? Леонора поразилась. Этот неотесанный горец?
– Может быть, мне сообщить в Кинлох-хаус? – спросил мальчик.
– Да, Дункан. Но прежде ответь мне: не было ли больше случаев таинственной смерти?
– Были, милорд. Погибла жена одного из арендаторов. И еще девочка, всего тринадцати лет.
Леонора бессознательно содрогнулась. Неужели этим дикарям только и дела, что убивать? Да еще ни в чем не повинных женщин и детей.
Мальчик хлопнул пятками своего пони и поскакал вперед. Диллон не произнес больше ни слова.
Скоро они оставили долину позади и вновь начали подниматься по склону горы. Пейзаж делался все более первозданным и все более прекрасным и завораживающим. Стремительные воды рек каскадом водопадов сбегали со скал и с шумом исчезали в глубоких трещинах и оврагах. Деревья с изогнутыми стволами лепились по краям каменистых утесов. Густой лес стеной поднялся вокруг, так что не видно было ни солнца, ни неба. Одолев еще один крутой склон, они неожиданно выехали из леса, который перешел в кустарник. Прямо перед ними высилась крепость, выстроенная между двумя горными пиками. Башни ее, сложенные из серого и темно-коричневого камня, поднимались вверх, казалось, к самому небу, озаренные розовыми лучами на редкость красивого заката.
– Наконец-то дома, – выдохнул Диллон. Его слова, произнесенные с такой страстью, вызвали слезы на глазах Леоноры. Увидит ли она когда-нибудь свой дом? Или будет томиться в неволе, среди этих дикарей, пока смерть не сжалится над нею?
Она принялась рассматривать место, которому суждено было стать ее темницей. Благодаря расположению крепости ее не нужно было окружать рвом, как английские замки. Единственный вход или выход вел через долину, что позволяло обитателям крепости своевременно заметить приближающегося врага.
Когда они подъехали ближе, громадные двойные двери распахнулись, и во двор крепости высыпала толпа людей и множество собак.
Охотничьи собаки принялись бегать вокруг, приветствуя хозяина заливистым лаем. Диллон, соскользнув с седла, окликал собак по именам, и они прыгали, рискуя опрокинуть его – так не терпелось им почувствовать прикосновение его руки.
– Добро пожаловать домой, милорд, – приветствовал его сгорбленный старик, принявший поводья лошади.
– Спасибо, Стэнтон.
– Какая хорошенькая у вас спутница! – восхитился старик, бросив взгляд на
Дородная женщина выступила вперед, сжав руки у груди.
– Добро пожаловать, милорд. Мы так скучали без вас!
– Спасибо, мистрис [8] Маккэллум. Вы и представить себе не можете, до чего это здорово – вернуться домой.
– Диллон! Диллон! – Радостно крича тонким голосом, какой-то мальчишка, подхлестнув коня, во весь опор приближался к отвесному, словно обрыв пропасти, краю оврага.
8
Обращение к незамужней женщине, особенно если она занимает какую-либо почетную должность в доме.
Леонора повернулась, наблюдая. Пресвятая дева! – испуганно воскликнула она, прижав руку к губам. Убежденная, что конь вот-вот споткнется и вместе со своим всадником непременно сломает себе шею, Леонора не могла отвести взгляда от этой бешеной скачки. Однако юный наездник справился с лошадью и натянул поводья, лишь оказавшись в нескольких дюймах от Диллона. Конь поднялся на дыбы, а мальчик-подросток пулей соскочил с седла прямо на руки Диллона.
Следом за первой к ним медленно приблизилась еще одна лошадь. Ее всадник, молодой великан, спешился и молча встал рядом.
– Дункан сказал, что ты возвращаешься, но я ему не поверила.
Леонора поразилась, увидев, что мальчик в объятиях Диллона оказался девушкой, одетой в грубые штаны и крестьянскую куртку, да к тому же еще и босой. Шапочка соскочила с ее головы, и длинные рыжие волосы разметались по плечам спутанными локонами, спадая ниже талии.
Лицо Диллона просто сияло от радостной улыбки. Леонору заинтересовало такое преображение. Без обычного для него нахмуренного выражения его и впрямь можно было назвать красивым. Любовь, которую, несомненно, он испытывал к этой девушке, смягчила черты сурового лица, а взгляд его загорелся огнем, который до этого тлел где-то в глубине глаз.
– И почему же ты не поверила Дункану? Девушка обвила его шею руками и поцеловала в губы, прежде чем вырвалась из его объятий. Затем она осмотрелась и уставилась на женщину, все еще сидевшую верхом на лошади.
– Потому что он сказал, будто Саттона и Шо нет с тобой.
Его улыбка исчезла.
– Он сказал правду.
В этом коротком ответе, произнесенном совсем тихо, послышалась боль.
Девушка повернулась к нему, выжидательно глядя на него, но он вместо ответа резко снял Леонору с седла.
– Флэйм, это леди Леонора Уолтем.
Девушки настороженно осмотрели друг друга.
– Зачем ты привез сюда англичанку? – Девушка уперла руки в бока. В глазах ее отражалось полное смятение. – И где Саттон и Шо?
Не отвечая на ее вопросы, Диллон позвал:
– Руперт!
Молодой великан тут же подошел к нему. Хотя на вид ему было не больше лет, чем этой девушке по имени Флэйм, он был одного с Диллоном роста. И почти такой же мускулистый. Однако в глазах его было странное, потерянное выражение, словно в мыслях он находился где-то далеко-далеко, и Леонора встревожилась, уж не слабоумный ли он.