Заложники темпорального ниппеля [СИ]
Шрифт:
Наташа вела себя неприметно и наблюдала. Она умела держаться так, чтобы на неё не обращали внимания. Лесной опыт — он и в городской суете ценен. Того, что не движется, не примечают. Достаточно не мельтешить, не напускать на себя никакого особенного вида — и ты никого не интересуешь. Ты — пустое место.
Пользуясь этим приёмом, она не раз ловила стрекоз, а однажды сумела схватить за уши зайца. С мужчинами дело обстояло сходно. Только ловить их она не намеревалась. Просто наблюдала в естественной, так сказать, среде.
И чем больше наблюдала, тем сильнее озадачивалась. Кругом одно сплошное не то. И медлила. В том, что легко охомутает любого — не сомневалась ни мгновения.
Во всех этих славных парнях, с которыми встречалась в аудиториях и на вечеринках, с кем занималась в секции скалолазания и выезжала за город на шашлыки — во всех в них ей чего-то недоставало. Недоставало несокрушимой спокойной уверенности, с которой мужчина войдёт в ледяную воду за скатившимся туда котёнком, с которой примет на себя ответственность за случайно разбитое в учительской окно, а потом деловито его заменит, изрезав руки острыми кромками и закапав собственной кровью классный журнал второго «А».
Вот с Лёшкой всё просто. Он сделает то, что должен, а потом смиренно примет за это наказание. Наверное, среди мужчин подобный тип встречается нередко. Но, это ведь не так-то просто обнаружить.
Современная жизнь редко предоставляет возможность убедиться в том, насколько склонен тот или иной индивидуум терпеть неудобства в тех случаях, когда в состоянии от этого отвертеться.
А вот в том, что её школьный товарищ именно такой, она уверена. И пишет ему письма в армию. И плевать, что он относится к ней, как к сестрёнке. Это потому, что она так хотела. А теперь хочет иначе. Эпистолярный жанр тоже позволяет оказать воздействие на сам… мужчин.
Так что, не прошло и полугода с момента расставания, как военнослужащий Лёха Бутаков стал получать от школьной подруги письма, от которых на душе становилось теплей. И, естественно, повёлся.
Ответные письма Наташа ждала с нетерпением. Возможно, не так черства её душа, как она этого хотела. Когда читала написанные разборчивым бисерным «штурманским» почерком строки о достигнутых успехах и пережитых неудачах в голову лезли фривольные мысли и строки стихов:
Это было у моря, где ажурная пена, Где встречается редко городской экипаж… Королева играла — в башне замка — Шопена, И, внимая Шопену, полюбил ее паж. Было все очень просто, было все очень мило: Королева просила перерезать гранат, И дала половину, и пажа истомила, И пажа полюбила, вся в мотивах сонат. А потом отдавалась, отдавалась грозово, До восхода рабыней проспала госпожа… Это было у моря, где волна бирюзова, Где ажурная пена и соната пажа.Вот и ей порой хочется быть не только госпожою, но и немного рабыней. Но подчиниться просто так она не могла. Путались мысли, причудливо переплетая в возникающих перед внутренним взором видениях мечты и воспоминания.
Усилием воли стряхивала с себя наваждение, выкарабкиваясь из царства грёз в мир точных определений и чёткой конкретики.
Что же, придётся жить с тем, что есть. И Лёшка, именно такой, какой ей всегда грезился — спокойный,
Денег для жизни нужно не так уж много, если не фанатеть от шоппинга. Муж будет работать, а она — заниматься репетиторством. Вокруг достаточно ленивых детей состоятельных родителей.
Она даже откладывает помаленьку. Хватит им на первое время. А дальше — жизнь покажет. Наташа осознаёт, что она рассудочная. Но она хочет быть счастливой. И чтобы Лёшка с ней тоже был счастливым. Может быть, не найдётся на этом свете больше никого, кроме неё, кто сможет по достоинству оценить этого парня! Он ведь с виду такой простой и понятный. Попадётся в женские сети и окажется под каблуком. Этого она ни в коем случае не должна допустить. И даже сама будет носить мягкие кроссовки, чтобы ему было не больно.
Невольно вспомнились вчерашние обнимашки. Надо же. Этот медведь стиснул её так, что выдавил из груди весь воздух. А она, если бы не рыдала, как кисейная барышня, готова была пищать от удовольствия. Это что, сработал вековой инстинкт? Подчинение грубой силе во имя продолжения рода? И, точно! У неё же ноги подкосились. Ужас!
Нет, голову она с этим парнем обязательно потеряет, только позднее, когда они тут слегка обживутся и обрисуются хоть какие-то перспективы. Поскорее бы!
Наташа принялась распаковывать тючок, который Лёшка принёс оттуда, где хранила она снаряжение для своих лесных «экскурсий» в его сопровождении.
Обычная каска, которые носят лесорубы, снабжена налобным фонариком с аккумулятором и динамкой. Без такого в пещерах неуютно. Старые чёрные галоши с верёвочками на задниках и шерстяные носки — это для скалолазания. Молоток и набор крючьев — их они сами ковали. У них тут нет спортивных магазинов. Маска для ныряния и надувные нарукавнички — при спуске по рекам на самодельном плоту хоть какое-то средство спасения на случай падения в воду. Складная садовая ножовка — это на все случаи инструмент. Отличные верёвки, аптечка, котелок и флакончик с поваренной солью, шило, свайка, бечева и суровые нитки. Комплект белья, рукавички и нитяные перчатки.
А вот и главная ценность — топор. Легкая ладная туристическая игрушка Ники, конечно хороша, но Наташа девушка миниатюрная, поэтому топорик у неё столярный, мужчине под одну руку. А ей с таким управляться ловко. Рукоятка у этого произведения инструментального искусства серьёзная. И очень удобная, не отбивает при работе. И любимая лопата, тоже «доработанная» совместными усилиями. Они с другом отсекли от неё примерно треть по краям, отчего управляться с этой уменьшенной копией традиционного шанцевого инструмента девушке стало легко.
Мужчины валят сосны, а Ника и Анна Михална перетаскивают очищенные от ветвей хлысты на площадку, где Наташа копает ямы под угловые столбы. Они ведут под уздцы пару кобылок, которые собственно и тянут брёвна. Ассистентка историка провела не один полевой сезон в археологических экспедициях и хорошо ладит с лошадками. Из по-настоящему городских барышень в их компании только доктор. И ей тут действительно нелегко.
Ну да не о ней речь. Они успели утром переброситься с Лёшкой парой слов и в отношении первой постройки, которую необходимо возвести, ни у кого никаких сомнений нет. Теплый деревянный дом. В их посёлке и ближних окрестностях обязательно хоть кто-нибудь хоть что-то всегда строил. И ребятня считала такие места законным местом своих тусовок. Где мешали, где помогали, но вековой опыт деревянного зодчества впитать успели многие.