Заложники Волка
Шрифт:
– Ржут? – Нина посмотрел на него с недоумением. – Не думаю, что студентам сейчас смешно. У них, знаешь ли, немного другой взгляд на вещи.
Детеринг виновато развел руками. Вероятно, Нина права, и студиозусы действительно сильно напуганы непонятной угрозой, исходящей от полиции. Они не понимали, почему их собираются прессовать на ровном месте – а Детеринга больше интересовало, кто за этим стоит и, главное, каковы могут быть последствия. Любая дестабилизация накануне выборов в планетарный сенат может вынести наверх весьма опасных болтунов, которых пока что мало кто слышит. Но если у них появится
Он налил два стакана вина и разложил на смазанной маслом решетке свиные ребрышки. Угли уже были готовы, и через минуту по двору поплыл аромат жарящегося мяса.
– Отличное вино, – задумчиво произнесла Нина. – Твое собственное?
– Угу, – кивнул Детеринг. – Вину меня учил один старик, друг нашей семьи. Кто-то скажет, что это не лучшая наука для мальчишки, но только не у нас на Сент-Илере. Настоящий семейный ужин никогда не обходится без кувшина доброго вина, иначе это не ужин и не семья.
– Я тоже знала одного старика, увлекавшегося виноделием. Правда, он был известным биофизиком и подход к этому делу у него был очень своеобразным. Даже не знаю, жив ли он еще?..
– М-мм?..
– Профессор Соллер, Майкл Соллер – он ушел с кафедры, когда я еще училась на втором курсе. Оригинальнейший был преподаватель, мыслил сплошными парадоксами и считался у нас чем-то вроде ходячего анекдота. Говорили, он в молодости служил в ВКС, занимался всякими сверхсекретными вопросами. Вроде бы Флот имел здесь, на Кассандане, какую-то лабораторию, которую потом закрыли, но Соллер продолжал исследования по старым темам на базе Биотеха до тех пор, пока у него не начались большие неприятности. Мы в это не очень-то верили, хотя, зная Соллера, можно было поверить во что угодно.
– На Кассандане? – недоверчиво засмеялся Детеринг. – Ну-ну. Насколько я помню, Флот всегда прячет свои исследовательские объекты в самых что ни есть безлюдных местах.
– Как раз безлюдных мест на планете хватает, – возразила ему девушка. – А еще есть не просто безлюдные, а давно обезлюдевшие, покинутые обитателями по тем или иным причинам. Когда мне было двенадцать лет, двоюродный дед возил нас с сестрой на охоту в Пингвальд, в предгорья Монрокас, – так там стоят полуразрушенные поселки, покинутые еще перед войной после землетрясения. Люди туда уже не вернулись, и никто не помнит, почему такое место далеко не единственное: на Кассандане вообще много интересного. Для любителя тайн, конечно.
– И много ты видала таких любителей?
– Ну, у нас на факультете таких человек двадцать. Тот же Соллер раньше дружил с доктором Дугом Пибоди, который давно ведет исторический клуб – они там помешаны на Кассандане, на эпохе первопоселенцев и все такое прочее. У меня с Пибоди отношения не самые лучшие, но я несколько раз бывала на заседаниях ученого совета клуба и даже ездила в экспедицию.
Детеринг ловко перевернул ребрышки на решетке, отложил в сторону мясной пинцет и подлил Нине вина. Доктор Дуглас Л. Пибоди числился третьим номером в списке ближайших друзей покойного Габи Гофмана, и вот он-то действительно имел флотское прошлое: под конец войны Пибоди служил в одном из крупных госпиталей ВКС.
– Первопоселенцы – тема благодатная, – произнес Детеринг. – Особенно для молодых литераторов или сценаристов. Но, насколько я знаю, на Кассандане в столетие Первой волны все было относительно благополучно.
Нина негромко усмехнулась и взяла свой стакан.
– Исчезнувшие семьи, покинутые усадьбы – думаешь, это все сказки? О нет, не всегда. Далеко не всегда! У самого Пибоди, по легенде, бесследно исчезли несколько родственников, и никто их не нашел.
– Некоторые события и впрямь не имеют логического объяснения, – хмуро отозвался Йорг. – Что-то удается списать на пиратов, что-то – не лезет ни в какие ворота. Правда, историки очень не любят говорить на эту тему. А уж кассанданские – тем более. Кассандана не знала ни одного серьезного пиратского налета.
– Почитай мемуары лорда Дитмара, – чуть прищурилась Нина.
Где-то над морем неожиданно громыхнуло. Небо по-прежнему оставалось прозрачно-голубым, но Йоргу вдруг почудилось, что он ощутил короткий, колкий порыв ветра.
– Значит, пройдет над океаном, – уверенно сообщила девушка, – и нам беспокоиться не о чем.
– Пора резать салат. – Детеринг выдохнул и принялся снова переворачивать мясо. – Поможешь?
Нина ответила ему веселым кивком, отчего ее короткие, едва до плеч, густые светлые волосы на миг вспыхнули золотыми искрами. Повернувшись, Йорг коснулся губами ее виска и успел увидеть благодарность в глазах подруги:
– Пойдем, овощи в кухне.
Он выдал Нине пучок фиолетового радди, выведенного на кассанданских супесях из классического латука, розовые орегонские помидоры, а сам принялся за лук: алый, с резким пряным запахом. Дело закончил желтоватый мягкий сыр, крупные оливки с острова Меластро и винный уксус его собственной работы.
– Вот и все, – сказал Детеринг, снимая с полки кувшинчик с особым, насыщенным специями маслом. – Мясо уже готово, можно снимать.
– Ты какой-то удивительно уютный, – повернулась к нему девушка. – Учитывая твою профессию, это немного странно.
– У меня много профессий, – хихикнул в ответ Детеринг. – Например, я магистр ксенолингвистики.
– Да-а?!
– И одновременно навигатор третьего… нет, вру, теперь уже второго класса с допуском к пилотированию тяжелых звездолетов. И офицер-снайпер. И криминалист-исследователь второй категории. И много чего еще.
– Невероятно.
– Ничего невероятного: представь, сколько лет мне пришлось учиться. Академия СБ – это тебе не аграрный колледж. Это очень долго и очень серьезно…
Они расположились в старой беседке из желтого кирпича, построенной еще предками того деда, у которого Детеринг снимал эту усадьбу. Черепичная крыша изрядно пострадала от зимних ветров, и прошлой осенью Йорг, с разрешения хозяина, вызвал мастеров, чтобы избавиться от дыр – во всем же остальном, включая тяжелый стол из какого-то очень твердого черного дерева, беседка оставалась прежней. Детерингу нравился этот дух древности, и в хорошую погоду он часто сидел здесь в кресле с книгой.
Мясо он подал на серебряном блюде с вензелем «D. of St. Il» – одной из немногих фамильных вещей, которые Йорг таскал за собой, меняя места службы. Нина поняла увиденное, но не позволила себе удивиться, лишь приподняла в уважении брови.