Заложники
Шрифт:
– Вопрос непростой… - Тимофей нахмурил брови, рассеянно ущипнул себя за щеку.
– Как ни крути, Екатеринбург - не захолустный городишко, давно уже полноценный мегаполис. Жителей - прорва, одних только непрописанных обормотов скоро до полумиллиона наберется. Тут тебе и уголовная братия, и наркоманы, и беженцы из горячих точек. С другой стороны, кое-какими возможностями мы действительно располагаем. Так что, если возьмемся по-настоящему, думаю, найдем.
– А что нужно сделать, чтобы вы взялись по-настоящему?
– Все, что было нужно, ты уже сделал.
– Тимофей успокаивающе похлопал Плюснина по груди.
– А мы,
– Как это не первый?
– А вот так. Опытные криминалисты давно уже разработали свою статистику. И по стране, и по отдельным областям. Новостная хроника - она ведь не для того придумана, чтобы запугивать жителей города, она - для компьютеров предназначена и башковитых аналитиков. Короче говоря, есть у нас предположение, что это не случайность и не серийные придурки. Кто-то планомерно крадет девушек. Как минимум - на протяжении последних двух-трех лет. Более того, специалисты уже знают, что интерес проявляется преимущественно к блондинкам, и в основном молодым.
При слове «блондинкам» в лице у Матвея что-то дрогнуло.
– И что это значит?
– выдохнул он.
– А значит это то… - Тимофей взглянул на водителя и смешался.
– Да в общем пока ничего не значит. Рано нам судить да рядить. Искать нужно. И ждать.
– Это, честно говоря, и бесит, - признался Матвей.
– Думаете, так просто - торчать тут и ждать? Этак с ума можно сойти! А как подумаешь, что дочь по-прежнему там, у этих извергов, прямо руки начинают трястись.
– А вот этого не надо, - строго произнес Тимофей.
– Ты уж будь добр, держись мужиком. Тем более что кое-чем ты нам и впрямь сумеешь помочь.
– Когда?
– Да прямо сейчас.
– Лосев достал из кармана трубку сотового телефона, подключил к нему миниатюрный проводок с наушником.
– Разумеется, дискотечную братию мы тщательно опросим, за сводками тоже будем следить, с друзьями из ментуры свяжемся, но главный козырек - это все-таки подруга твоей Маши. Спасибо, помог блокнотик.
– Блокнотик?
– Ну да. Нам его твоя супруга одолжила.
– Вы виделись с Ларисой?
– А как ты думал. Надо ведь с чего-то начинать. Но не волнуйся, про похищение мы ничего ей не сказали. Подыграли твоей версии о попойке.
– И она поверила?
– Думаю, да… Словом, кое с кем из одноклассников Маши мы успели уже переговорить. Девчонок намеренно не трогали, чтобы не спугнуть. В итоге выяснили, что на танцы Маша могла ходить с четырьмя девчушками. Согласись, четыре - это уже совсем немного, и нужную кандидатуру вычислить не столь уж сложно. А потому поступим следующим образом.
– Тимофей на секунду задумался.
– Жаль, конечно, что аппарат у тебя оказался без номероопределителя, но так или иначе ты с девицей беседовал, так что голос ее должен помнить.
– Она старалась говорить тихо.
– Ничего, как-нибудь постараемся разогреть девочку. В крайнем случае, вопросики наводящие позадаем. Тактика простейшая: я говорю, ты слушаешь. И не удивляйся - болтать буду всякую чепуху. Сам понимаешь, ни с родителями, ни с милицией она разговаривать не будет.
– А если мы ее насторожим?
Тимофей пожал широченными плечами:
– Невелика беда. Не получится с первого раза, отправимся в офис, попросим заняться обзвоном Елену. А ты еще разок внимательно послушаешь. Если же наша девонька испугается - тоже неплохо. Значит, выдаст себя. Пробьем адресок и поговорим с клиенткой более доверительно.
– Но я обещал ей…
– Знаю, знаю!
– Тимофей махнул рукой.
– Мы ведь тоже не изверги-папарацци, понимаем, что к чему. Изнасилование - штука мерзкая, так что никакой шумихи никто устраивать не собирается. Другое дело, что времечко неумолимо бежит, поэтому миндальничать, уж прости, мы тоже не будем.
Протянув наушник Матвею, Лосев достал из кармана листок.
– Вот и наши заветные телефончики. Некий Петя-Петушок выдал. Воздыхатель твоей Марины. Лариса нам заодно и фотографию класса показала. Специально постарались отобрать мальчонку в очочках и позамухрышистей. Такие обычно более приметливые. В общем, попробуем. Может, кого и не застанем из четверых, но чудится мне, что после таких серьезных приключений наша подопечная дома должна сидеть, раны зализывать. Синдром улицы называется. На западе после таких вещей в клиники кладут, серьезную реабилитацию проходят, а у нас все на бегу да на ногах. Все равно как грипп или ангина…
Волнуясь, Плюснин взял наушник. В висках шумело, сердце колотилось так, что он всерьез перепугался, что ничего не услышит.
– Извините, мне надо успокоиться…
– Понимаю.
– Лосев чуть улыбнулся.
– На этот случай тоже есть неплохое лекарство. Коньячок - граммулек тридцать - сорок, согласен?
Плюснин выразил согласие кивком.
– Вот и хорошо. Только это в машине. Незачем нам здесь торчать. А там у меня и тише, и спокойнее.
– Тимофей, хмыкнув, кивнул на одностволку.
– Ружьишко-то заряжено?
Матвей смутился:
– Вообще-то хотел уже разрядить, но…
– Разряди.
– Тимофей наставительно кивнул.
– Нечего по краю пропасти разгуливать. И тебе будет спокойнее, и нам.
– Так можно и вовсе в доме спрятать.
– Зачем же? Пусть Черкизов время от времени видит, что его сторожат. Нужна человеку видимость опасности - пусть получит требуемое. Кто знает, может, он за это и платил.
Не сговариваясь, собеседники оглянулись на сложенную из бревен компактную баньку - нынешнее узилище господина Черкизова. Единственное окошечко пустовало, - судя по всему, гендиректор продолжал отсыпаться…
Глава 5
Снова накатило странное чувство. Уши словно заложило ватой, глаза зажгло. Точь-в-точь словно при газовой атаке…
Принюхавшись, Стас Зимин поморщился. Пахло чем-то отвратительно кислым и влажной застоявшейся землей. Впрочем, так, наверное, и должны пахнуть все подземелья мира. Хотя было здесь и что-то еще. Что-то не поддающееся нормальному человеческому анализу - холодное, пробирающее до кончиков ногтей. Мгла не просто обволакивала, она физически давила, незримыми щупальцами оглаживала спину. Шестое чувство постоянно сигнализировало о близкой угрозе - то ли предупреждало о возможном обвале, то ли пугало чем-то откровенно мистическим. Не просто же так наши пращуры боялись темноты. Может, и впрямь что-то такое в ней видели. Это уже мы, рахитичные потомки, перешагнувшие из второго тысячелетия в третье, растеряли все свои природные навыки, перестали видеть даже при дневном свете…