Заманивая к алтарю
Шрифт:
Едва я вышла наружу, как из моей груди сам собой исторгся выдох восхищения. Поместье поражало своими масштабными размерами. Металлическая ограда и массивные ворота виднелись примерно в ста пятидесяти метрах от дома. Пространство до них занимала неописуемая красота. Прямо перед входом располагалась небольшая подъездная площадь с разбитой в центре изумительной цветочной клумбой. Дальше, к самым воротам, широкой темной лентой уходила заасфальтированная дорога.
Слева от входа раскинулась великолепная изумрудная лужайка.
– Ой, какая прелесть, – воскликнула я, когда увидела, как из-за небольшого, живописного островка посреди пруда грациозно выплывают несколько лебедей. – Они ручные? Их можно покормить?
Муженек ответил, что не уверен, едят ли эти твари вообще что-нибудь. Должно быть, лебеди ему не очень нравились.
За прудом сказочная лужайка заканчивалась. Почти к самому берегу по невысокому скату подступал высаженный правильными ровными рядами ельник, который, по мере удаления от нас, судя по тому, что я видела, увеличивался в размерах.
– Это голубые ели, – с гордостью пояснил хозяин. – Ужасно дорогие. Но туда лучше не ходить, можно заблудиться.
Побродив немного по берегу, мы вернулись к дому, и я принялась за осмотр второй половины хозяйских угодий. По другую сторону от дорожки, ведущей от въездных ворот к парадному входу, стеной стоял все тот же лес.
– Это природный сосонник, – объяснил муженек. – Брат не стал его выкорчевывать. Лес очень красивый, и Игорь решил, что лучше оставить все, как есть. Единственное, что он сделал: небольшую беседку, в которой летом приятно проводить время. Кстати, там на редкость живительная атмосфера, поскольку вокруг беседки высажено несколько огромных пихт.
– Ваш брат живет здесь один? – удивленно спросила я, занятая своими мыслями.
– Нет, с семьей, – ответил он, нервно поглядывая по сторонам; его беспокойство не укрылось от меня, и я тоже начала непроизвольно оглядываться, сама не зная зачем. Потом на ум пришла мысль, что все богатые люди чего-то боятся, потому и оглядываются, зорко высматривая блеснувший в чаще оптический прицел или дуло снайперской винтовки. При мысли об этом окружающая красота померкла в моих глазах. Уж лучше ютиться в двухкомнатной «хрущевке», зная, что тебе не грозит выстрел в спину или заряд взрывчатки под кроватью.
– Брат живет здесь с женой и сыном. Когда стало ясно, что маму придется забрать из больницы, Игорь отправил семью на отдых во Францию. Согласитесь, что его девятилетнему сыну еще рано наблюдать за чужой смертью… Вы не заметили, как здесь жарко? Идемте в дом, там работают кондиционеры.
Мне не хотелось возвращаться в мрачное помещение. Меня манил к себе лес, беседка с пихтами. Воздух здесь был настолько чист и свеж, что пьянил лучше всякого вина. После городского смога я не могла надышаться. А противный мужик хотел лишить меня такой возможности. Он схватил меня за руку и чуть ли не насильно потащил в дом.
– Когда вернется ваш брат? – раздраженно спросила я, когда мы вновь очутились в гостиной. – Я не собираюсь здесь надолго задерживаться. Так что давайте все сделаем побыстрее. Я зайду, улыбнусь старушке, скажу ей о том, какого замечательного сына она вырастила и на хаус. У меня, между прочим, тоже есть семья. Дочка там без меня черт те что может натворить.
Супруг бесстрастно взирал на меня, не предпринимая ни малейшей попытки прервать мою тираду. Заговорил он только тогда, когда я исчерпала словарный запас.
– Игорь обещал вернуться к шести часам, то есть примерно через два часа, – сказал он, сверившись с большими напольными часами, отмеряющими время в одном из углов гостиной. – Без него мне не хотелось бы заходить к маме.
– Странные вы какие-то, – буркнула я. – За те несколько часов, что я здесь провела, вы ни разу к ней не зашли. У вас что, там сиделка?
– Нет у нас никакой сиделки, – огорошено ответил он.
– Как это нет? Мне кажется, вы вчера говорили, что ваш брат нанял врача и сиделку.
– Вы путаете…
– Ладно, допустим, память меня снова подвела. Но вы же не станете отрицать, что говорили, будто ваша мама скверно себя чувствует и может в любой момент предстать перед Страшным судом?
– Нет, не путаете…
– Тогда почему вы к ней не заходите? Вдруг она уже торгуется с архангелом Михаилом за то, чтобы он вне очереди пропустил ее в рай?
– Хм… К чему в клоните?
– К тому, что вы не можете знать, спит ваша мать или нет? – подловила я его. – Хороший же вы сын, если забываете проведать умирающего человека.
Муж не нашелся, что ответить, и повел себя более чем странно. Он присел на диван к небольшому журнальному столику, расположенному посреди комнаты, взял из стоявшей на нем коробки длинную сигару и, ловко откусив специальными кусачками кончик, раскурил ее от зажигалки. Все это он проделал явно машинально, погрузившись в свои мысли. А внутри меня вновь прозвучал тревожный звоночек. Ну не может рядовой инженер так умело раскуривать сигары. Это же не «Беломор».
Пуская вверх кольца дыма, супруг обернулся ко мне и спросил отвлеченным тоном:
– Не желаете пройти в библиотеку?
– Не желаю, – капризно ответила я. – Идемте лучше к маме.
Муженек тяжело вздохнул и вновь отвернулся. Его поведение задело меня за живое. Никакие деньги не стоят того, чтобы со мной обращались подобным образом.
Конец ознакомительного фрагмента.