Zамарашка
Шрифт:
Ох, как же я, оказывается, ошибалась!
Господин Струве пришел перед обедом, когда Эммануэль пригласила всех на суп из черепашьих лапок. Я такую гадость никогда не ела, бедные Ниндзя! Мачеха приняла его с распростертыми объятиями, повела с ним интеллигентную беседу о том, как тяжело живется дамам высшего света, вынужденных принимать в своем доме не пойми кого. Господин Струве слегка опешил, затем покраснел, надул и без того пухлую физиономию с тонкой полоской редких усиков, блеснул лысиной, отражая солнечный свет, после чего закашлял. Мачеха многозначительно кивнула в мою сторону и возвела глаза к потолку. Господин Струве явно обрадовался, крепко пожал ее руку со словами «Мужайтесь, дорогая» и принялся поедать суп с таким аппетитом, словно его кормили единственный раз в жизни, и наесться нужно было на всю оставшуюся ее беспросветную часть.
Пришлось высидеть с ними за столом добрую половину обеда, мешая ложкой мутную жижу с неприятным запахом. Правда, следующее блюдо получилось у Эммануэль вкусным – телячьи отбивные под луковым соусом. Здесь уже я показала, что мне нужно отъесться на всю жизнь. Глядя на меня, господин Струве крякал и бормотал что-то непонятное. Наверное, сожалел, что к своему преклонному возрасту потерял много зубов, и жевать ему мясо больше нечем.
Микки сидел с нами задумчивый и скучный. Если раньше он веселил шутками и сглаживал разговор, то сейчас вообще не принимал участие в беседе. После сладкого я кивнула ему в сторону дверей, следовало сбегать и проверить Светку. Мало ли чего там случится, я должна быть рядом с подругой в тяжелую минуту ее возвращения к действительности. Ведь это такой удар – очнуться в чужой кровати среди толпы незнакомых мужиков. Кольцова, конечно, не Синий чулок, но не до такой степени демократичная в межполовых отношениях. А рядом ни феи, ни волшебницы, ни одного доброго человека! Этим самаритянином стану я.
Наскоро проглотив яблочное суфле, я извинилась и встала.
– Куда ты, милочка? – встревожилась мачеха.
– Пойду прогуляюсь!
– Какой кошмар! Ты же понимаешь, дорогуша, что одной появляться на улице тебе нельзя.
– Микки, ты проводишь меня?
– Микки сейчас будет занят, Талия.
– Чем это интересно?
– Какая бестолочь! Разумеется, беседой с господином Струве.
Тот кивнул с многозначительным видом и пробубнил:
– Вам тоже желательно остаться, леди Талия Грэм.
– Ладно, – я не стала с ними спорить. – Начинайте без меня!
– Ты куда?! – не унималась мачеха.
– Пойду смотреть, что мне прислал герцог в розовой коробке! Что, нельзя?
– Какая досада! Можно, разумеется. Но сейчас же вернись.
Отчего им так приспичило со мной поговорить?
Я знала, что господин Струве – супруг госпожи Струве. Логично? А то! А госпожа Струве в этом королевстве престарелая светская львица, претендующая на роль всезнайки. Так что, в общем и целом, их положение было ясно, и меня оба супруга не интересовали. Я накинула свой алый плащ и вышла на улицу. Конечно, наплевала на законы королевства, по которым приличным девушкам нельзя было появляться на улице без сопровождения. Но у меня болела душа за подругу. Я раздваивалась: одна Наташка хотела разогнать длинную очередь за золотом, другая еще надеялась, авось что-то получится.
Мужчины были разного возраста: юноши, зрелые мужики и даже те, кто уже одной ногой стоял в могиле. Бедная Светка! Через что нам с ней приходится пройти, чтобы избавить ее от чар! Они переминались с ноги на ногу, медленно продвигаясь друг за другом, спорили, выдвигали свои версии случившегося, мечтали вслух о сказочном богатстве за пробуждение, просто молчали и двигались к заветной цели. С обратной стороны особняка выходили те, кто все надежды потерял. Самые пронырливые из них пытались снова встать в очередь за поцелуем, но бдительная стража отметала помеченные фиолетовой краской лбы и гнала прочь. Среди вытянувшегося на всю улицу живого потока виднелись вооруженные воины, рискнувшие оставить боевые утехи ради мешков золота.
Их-то и заметила проезжавшая мимо всадница с горделивой посадкой в седле стройного тела, обтянутого черной кожаной амазонкой. Она вскинула на воинов фиолетово-сливовые глазищи и ударила хлыстом одного из всадников, скакавших рядом. Ее идеальной формы лицо с правильными чертами перекосилось явным недовольством и неприкрытой злобой. В толпе зашептались:
– Принцесса, принцесса, сама… Что сейчас будет…
Принцесса? Но Лаурину я видела, она другая… Другая!
Это невеста короля принцесса Эделер. Амазонка какая-то, честное слово. Натянутая как стрела, готовая вырваться из лука, и также смертоносно разящая цель. Мне стало не по себе от одного ее вида. Воинствующая фурия! Когда она подъехала ближе, я заметила, что она вся была увешана оружием. Я остановилась позади нее и прижалась к ограде, собираясь проследить за ее дальнейшими действиями.
Отъехавший всадник быстро вернулся.
– Ваше величество, – начал он.
Вот это да! Они еще не поженились, а к ней уже обращаются как к королеве. Не слишком ли она самоуверенна? Мордой по батарее не водили? Ну, это я образно.
– Ваше величество, толпа организована указом короля. Герцог Эдберг придумал новое развлечение, он будит поцелуем заколдованную девицу.
Эделер скривила губы, словно это ее собирались перецеловать все мужчины королевства.
– Герцога пора женить, чтобы он не маялся дурью, – процедила она сквозь зубы и направила коня прямо во двор особняка.
А что, не такая она злючка, есть в ней что-то привлекательное и человеческое. Главное, она мыслит правильно, как нормальная женщина. Эдберга пора женить! Я двумя руками за это.
Все посторонились, пропуская ее. Я пробежала следом за эскортом, надеясь затеряться среди толпы. Все-таки в ней были женщины, некоторые мужчины привели своих жен, чтобы после пробуждения их не заставили вторично жениться. Но зря я надеялась спрятаться в красном плаще! Свою порцию ненависти я получила от принцессы, лишь только попалась ей на глаза на широкой лестнице. Она поднялась на второй этаж, а я шла внизу. Эделер ничего не сказала, зато красноречивым было ее лицо, привыкшее отображать ненависть. Но она меня не знала! И сразу возненавидела?
Наверняка увидела соперницу в борьбе за короля. А что? Мало ли что бывает перед свадьбой. Нет, я хорошая девушка, только не нужно меня трогать и так на меня смотреть!
Эделер процедила проклятье и скрылась в спальне Светки Кольцовой.
Я испугалась, что она сделает с ней что-нибудь, и поспешила наверх. Картина, которую я застала, пробившись через слуг принцессы, заполнивших помещение, неприятно завораживала. Будущая королева склонилась над лицом моей спящей подруги и всматривалась в его каждую клеточку. Точеный нос Эделер принюхивался к запахам, подрагивая как звериный, тонкие губы кривились в недоброй усмешке, мне отчего-то показалось, что сейчас из ее рта покажется язык с раздвоенным жалом, и она укусит Светку ядовитым поцелуем.
– Кре-е-епко, – прошептала она, наконец-то поднимая голову. – Крепкое колдовство. Крепкий сон! К чему ее будить, господа? Пусть над этим трудится герцог.
Настроение принцессы резко улучшилось. Она выпрямилась, выхватила из-за пояса пистолет с длинным дулом и, не глядя, выстрелила в скульптуру амурчика, украшавшего узел балдахина над кроватью. Амурчик рассыпался звонкими осколками по полу.
Зачем она это сделала?! Поставила свою метку?
Принцесса развернулась так резко, что я не успела отскочить за угол. Я чувствовала, что нельзя попадаться ей на глаза, но ничего не успела предпринять.