Замечательные женщины
Шрифт:
Подойдя к книжному шкафу, он снял с полки томик Мэтью Арнолда, принадлежавший моему отцу.
– Мы в море жизни словно острова, – прочитал он вслух. —
Да! В море жизни мы разделеныКак острова бушующим потоком:Мы точками в безмерности волныНамечены – непрочно, одиноко.Коль скоро бьет прилив по берегам,Бескрайность вод известна островам [22] .– Терпеть
22
М. Арнолд. К Маргарите. Пер. А. Никлауса.
– Какое печальное стихотворение, – сказала я. – Я его не знаю.
– Там еще много такого.
– Отец очень любил Мэтью Арнолда.
Я бы предпочла, чтобы Роки не читал дальше вслух: меня это смущало, и я не знала, куда девать глаза.
– А я люблю «Тирсис» и «Ученого скитальца».
– О да. – Закрыв книгу, Роки бросил ее на пол. – Долгие пешие блужданья по теплым увитым зеленью холмам Камора. Как тоскуешь по тому миру! Могу себе представить, как ваш отец гулял там с каким-нибудь другом. Но сомневаюсь, что они обратили бы внимание на стихотворение, которое я вам прочитал. У розовощеких студентов нет времени на такую нездоровую чепуху.
– Возможно, и нет. Но опять же, мой отец изучал теологию.
Роки со вздохом начал расхаживать по комнате. Наверное, мне следовало считать комплиментом, что он не старается спрятать от меня свое настроение, но я правда не знала, что с этим делать.
– На днях я встретила кое-кого, кто вас знает, – бодро сказала я, – или, точнее, знала в Италии. Она служила в женском вспомогательном.
– Как ее зовут? – спросил он без особого интереса.
– Не знаю. Она высокая, с сероватыми глазами и русыми волосами, некрасивым, но довольно приятным лицом.
– Ах, Милдред! – Он посмотрел на меня серьезно. – Их было так много. Никто не смог бы опознать женщину по такому описанию. Некрасивое, но довольно приятное лицо… Большинство англичанок так выглядят.
Я сообразила, что и сама, наверное, так выгляжу, и мне стало грустно при мысли, что через год-другой он и меня тоже забудет.
– Вы ей вроде бы нравились, – осторожно сказала я. – Возможно, она даже была чуточку в вас влюблена.
– Ну вот снова, Милдред, – мягко сказал Роки, – их было так много. Знаю, с вами я могу быть честен.
– Бедолажки, – легкомысленно отозвалась я. – Вы им подачки в утешение бросали? Они, возможно, были очень несчастны.
– Не сомневаюсь, – серьезно ответил он. – Но едва ли это моя вина. Разумеется, я был с ними любезен на коктейлях у адмирала, это входило в мои обязанности. Боюсь, женщины прискорбно не умеют получать удовольствие от жизни. Очень немногие знают, как завести легкий флирт, – я про тех, кого называют «хорошими». Они цепляются за крохи романтики, какие-то мелочи, случившиеся давным-давно. Semper Fidelis [23] , сами понимаете.
23
Всегда верные (лат.).
Я расхохоталась.
– Да это же наш старый школьный девиз! У нас с Дорой он на блейзерах был вышит.
– Очаровательно! Ну, разумеется, в нем есть какой-то ученический привкус! Или это могло бы быть название какой-нибудь викторианской картины с изображением гигантской собаки вроде ньюфаундленда. А вот школе для девочек очень подходит,
– У нас не было заасфальтированного двора. Но, пожалуй, тут вы правы: Semper Fidelis скорее напоминает о школьном дворе, чем о прошлой любви. Наверное, было бы ожидать слишком, что вы вспомните ту девушку.
На этом беседа как будто подошла к концу. Стоя в дверях, Роки поблагодарил меня за кофе.
– И за ваше общество, – добавил он. – Вам правда стоит приехать посмотреть наш коттедж, особенно теперь, когда стоит хорошая погода. Он нуждается в женской руке, а Елену это не слишком интересует. Возможно, мне вообще не следовало на ней жениться.
От неловкости я потеряла дар речи – это я-то, которая всегда гордилась тем, что могла найти подобающие слова в любой ситуации. Но почему-то никакая банальность не сорвалась у меня с языка и через мгновение Роки спустился к себе.
Глава 16
Несколько дней спустя около шести вечера я выходила из конторы и заметила Иврарда Боуна, который рассматривал витрину магазина неподалеку. Я уже думала прошмыгнуть мимо, поскольку была не слишком хорошо одета: у меня случилась «ремиссия», и я была без шляпы и чулок, в старом хлопчатом платье и кардигане. Миссис Боннер пришла бы в ужас от одной мысли о встрече с мужчиной в таком наряде. «День следует начинать готовой к чему угодно, – часто говаривала она. – Никогда не знаешь, что может случиться. Кто-нибудь (под «кем-нибудь» она подразумевала мужчину) может вдруг позвонить и пригласить тебя на ленч». Теоретически я с ней соглашалась, но, одеваясь, не всегда об этом помнила, особенно летом.
– Милдред! Наконец-то! – Он повернулся ко мне, но его голос выдавал скорее раздражение человека, который прождал слишком долго, чем радость от встречи со мной. – Я думал, вы никогда не выйдете. Разве люди обычно работают не до пяти?
– Обычно я вообще не работаю после полудня, – отозвалась я, – но часть сотрудников уехала отдыхать, и я подменяю. Надеюсь, вы не ждали меня здесь каждый вечер?
– Нет, я только сегодня узнал, где вы работаете.
– Правда? Как?
– Есть способы… – туманно ответил он.
– Вы могли бы мне позвонить и не трудиться, – сказала я, недоумевая, зачем ему со мной встречаться и следует ли мне считать себя польщенной.
– Пойдемте выпьем, если вы не против, – предложил он.
Я с сомнением посмотрела на свое отражение в витрине, но ему как будто не терпелось пойти, поэтому я последовала на шаг сзади. Холщовая хозяйственная сумка с буханкой хлеба и автобиографией кардинала Ньюмена [24] била меня по боку. Я не планировала никаких светских мероприятий на вечер. Мы миновали развалины Сент-Эрмина, и я увидела, как оттуда спешно выходит седая старушка, во время служб игравшая на фисгармонии, с такой же холщовой сумкой в руках. Интересно, в ней тоже автобиография кардинала Ньюмена? Судя по очертаниям котомки, там лежали буханка и большая книга, которая вполне могла быть автобиографией.
24
Имеется в виду Джон Генри Ньюмен (1801–1890), английский кардинал, центральная фигура религиозной жизни Викторианской эпохи, глава Оксфордского движения, перешедший затем в католичество; великолепный стилист и мастер парадокса.