Заметки непутёвого туриста. Часть 5
Шрифт:
Городскую шумную жизнь Шолохов не любил и при любой возможности возвращался на Дон на охоту. Тут водилось много дичи. Попадались в степи дрофы – самая тяжелая птица, степные куропатки, как воробьи паслись вместе с курами, на них не тратили патроны. В донских оврагах водились «байбаки», а в пойменных зарослях паслось много уток. Но самой желанной добычей писателя были гуси, летевшие караванами над Доном на север.
Для охоты и рыбалки оказалась Шолохов использовал УАЗ-469 переоборудованный работниками Ульяновского автозавода. Брезентовый тент был заменён металлическим кузовом, лобовое стекло стало раздвижным и представляло из себя бойницу для стрельбы, были заменены сиденья на более комфортные. Этот УАЗ стал любимой машиной писателя. Хотя в гараже находится еще ряд машин Шолохова. Среди прочего, статусная – Черная молния, кажется модификация Волги, только без оленя на капоте. На машинах покататься не разрешили. Московские шутки проходят со скрипом.
По словам экскурсовода выставка музейной коллекции Шолохова, как заядлый турист, побывали в различных уголках России и зарубежья. Экспозиция шолоховского музея побывала в Тайване, Гаване, Испании, Германии, Великобритании и привлекала десятки тысяч посетителей.
Прошлись по дорожке ведущей от дома к Дону, где по вечерам, на берегу реки любовался закатами Шолохов со своей супругой.
Прожив долгую, яркую и полезную жизнь, раздав все свои премии на благотворительность, тем не менее Шолохов зимой 1984 года умирал от дикой болезни – рака. Но как истинный русский курил до последнего и отказывался от наркотических препаратов.
Шолохов похоронен на территории музея – усадьбы. Над могилой тяжелым медведем водружен большой белый камень. Рядом лежит супруга Мария Петровна, с которой Шолохов после более полувека совместной земной жизни, продолжил путь в иных мирах. Постояли – помолчали, отдав дань уважения великому писателю, своим скромным посещением его могилы…
II Охота первый день
Пришло время и нам расчехлить карабины, в любимых местах охоты Шолохова М. А. Много поменялось с той поры появились качественные карабины побежденной Германии, дальномеры, ночники, тепловизоры и даже прицелы Swarovski. Гусь поменял свои маршруты, дрофу занесли в красную книгу, утки и куропатки стало меньше, а охотников больше. Однако объект нашей охоты степной сурок – байбак, как и раньше благополучно сохранил свою популяцию, а в некоторые годы его число становилось критическим.
Байбак – популярный объект специальной охоты – Варминтинга, при которой стрельба ведётся с большого расстояния из специального оружия. Ключевое слово vermin – вредное животное Эта разновидность спортивной охоты, стрельба на дальних и сверхдальних дистанциях по грызунам, особенно популярна в США.
Смотрел видео ролики, когда американцы с километрового расстояния, обложившись разными измерительными приборами, под дикое ржание стреляли по зверькам экспансивными пулями, от которых животное разлеталось на куски. Решив не портить шкуры сурков, приобрел себе пару пачек пуль «полуоболочки».
Байбак оказался безобидным животным, похожим на потолстевшего суриката.
Сельскохозяйственными культурами степной сурок практически никогда не кормится, поэтому никакой он не «vermin». А вот самого байбака едят, особенно в Киргизии и Монголии. Мех используют как подкладку и для пошива шуб «под норку», а жир в медицинских целях.
Живут байбаки большими многолетними колониями, устраивая для жилья норы. Степной сурок годами трудится над постройкой своего жилища – подземные переходы в несколько ярусов тянутся на десятки метров. У выхода из норы накапливается выброшенный грунт – глинистая почва, мел или серозём, высотой до трех метров, который называется сурчина. Сурчину байбак использует как наблюдательный пункт.
Приближение опасности байбак видит заранее и, обладая запасом времени, может не спеша скрыться в норе, не забыв предупредить сородичей. Старые байбаки довольно сообразительны – на домашних животных не реагируют. Если же опасность реальна – издают особый свист, и тут же вся колония устремляется в укрытие.
В предвкушении охоты рано встаю и одеваюсь. Сижу у открытого окна и слушаю, как просыпается деревенская улица. Солнце еще не взошло, а его озорные лучи уже будят все живое. Подают голоса коровы, будят своих хозяев петухи. В голубизне утреннего неба раздается звонкий, похожий на переливы серебряного колокольчика, голос жаворонка.
Дом оживает, журчит вода, топот, раздается смех – собираемся. Заботливая хозяйка приготовила чай и блины с творогом.
Выходим на улицу егерь оформляет лицензии, инструктаж короткий – «едем наблюдаем, возле сурчин останавливаемся, смотрим в бинокли». Обмен информацией по радиостанциям, которые Олег раздал в каждую машину. Егерь также предупредил, что автомобилей зверек не боится, но увидев охотника – скроется, поэтому – «выползать с машин ужиком». Подранков не делать, маленьких зверьков не бить. Вперед.
Выезжаем из населенного пункта. Через пол часа, петляя оказываемся на холмистой местности. От возбуждения руки впиваются в карабин, глаза трескаются от напряжения. Заговорила радиостанция «справа 150 метров, стреляет первая машина». Останавливаемся. Выходит охотник с Санкт-Петербурга, по имени Артем, высокого роста тяжелоатлет, прикладывается к машине. Выстрел. Зверек исчез как по взмаху палочки Копперфильда. Всем стадом бросаемся к сурчине.
Егерь переживает за подранков – нырнувший в нору раненный зверек после смерти изведет всю свою семью. Поэтому Олег ходит с длиной проволокой с крючком на конце, которую мы между собой называли загогулина.
Осматриваем вход в сурчину, крови нет, Олег поковырялся загогулиной в норе. Промах. С интересом обхожу внушительный холм – сурчина светлого цвета от азота и помета. Не одну тонну земли байбаки выгребли с норы.
Наслаждаясь переплетением степных запахов и разноголосым пением степных птиц, неспешна идем к машинам. Не проехав и триста метров, Олег через радиостанцию дает наводку. Зверек с моей стороны поэтому неуклюже, как пьяный пигмей – переросток пытаюсь вылезть через дверь водителя. Машина подготовлена – на багажнике два реленга, на один из которых устанавливаю упор, в виде специального мешочка набитого песком.
Вижу в оптику стоящего, как длинный пенек сурка, коричневого цвета, тревожно смотрящего в нашу сторону. Выстрел – попадание! С трудом сдерживая радость, ставлю карабин на предохранитель. Степенно идем с Олегом за первым трофеем.
Оказалось, что активных стрелков два человека, остальные туристы или как у нас в машине – «экономные» охотники с Воронежа. Патроны дорогие, поэтому за выезд воронежские делали два выстрела, на «уверенном» расстоянии.
Бегать туда-сюда в высокой траве и кустарниках быстро надоедает, поэтому скоро за трофеями ходит один Олег. Жара подкрадывается на мягких лапках, придавливая все живое. Байбаков становится все меньше и меньше – сурчины пустые. Зверек от зноя прячется в норах.