Замкнутое пространство
Шрифт:
– Требовала дать тебе отпуск. Вот прям с сегодняшнего дня.
– Ни в коем случае! – почти выкрикнул Деметрий.
Перспектива провести хотя бы несколько дней дома, в обществе Лиз, не имея возможности себя чем-либо занять, пугала Деметрия куда больше, чем работа без выходных в течение нескольких недель.
– Вы с ней поссорились? Понимаю, это не мое дело, но если хочешь, я готов выслушать.
– Сомневаюсь, что ты сможешь с этим помочь, а давить на жалость я не любитель.
– Да, я это прекрасно знаю. Послушай, может нам снова попытаться выбить тебе отдельное жилье? Я мог бы
Каждый гражданин Московского Массива имел такое положение, которое соответствовало его категории полезности. Это был некий оцифрованный показатель того, насколько этот человек важен и нужен для процветания Массива. Он определялся в первую очередь трудовой деятельностью. Наивысшая категория была у Администраторов. Они-то и получали все социальные блага, в том числе жилье на Пятом Уровне. У Деметрия категория была ниже средней.
– Вряд ли это поможет. У Лиз надо мной опека. Даже если мне дадут новое жилье, она тоже будет там жить.
– Да уж, здесь я похоже ничего не могу поделать, – вздохнул Карелин.
– Не переживай, Серж, все в порядке, – сказал Деметрий, протягивая ему руку для пожатия, – Я, пожалуй, пойду домой.
Деметрий переоделся, вышел из сектора Z13 и неторопливо направился к ближайшему межуровневому лифту. Однако не дойдя до него шагов двадцать, остановился. Он стоял как раз у поворота на Магистраль, ведущую к сектору Z66. Вспомнив о своих намерениях, Деметрий развернулся.
Однако он еще долго стоял в нерешительности. Тюремный сектор находился прямо перед ним – Магистраль упиралась в него – так что Деметрий видел его во всей красе. С глухими черными стенами без окон и лишь с одной узкой дверью, трехэтажный сектор Z66 выглядел холодным и безжизненным, так что даже невозможно было представить, что внутри находятся люди.
Деметрий твердо решил пойти туда, но что-то его останавливало. За все те годы, что он работал в распределительном узле, он ни разу не повернул на эту Магистраль, хотя ходил мимо чуть ли не каждый день. И теперь между ним и сектором Z66 будто выросла невидимая стена.
Наконец, он таки решился. Сделал первый шаг по направлению к тюрьме, затем следующий. Он думал, что после первого шага станет легче, однако по мере того, как он приближался к сектору Z66 напряжение лишь нарастало. И, когда он дошел до двери и поднял руку, чтобы нажать кнопку дозвона охраны, он обнаружил, что она трясется, будто он только что вытащил ее из ледяной воды. Сглотнув, Деметрий попытался унять дрожь, обхватив трясущуюся руку второй за запястье. Однако и та дрожала не меньше. В конце концов, вместо того, чтобы осознанно нажать на звонок, он ткнул в него нечаянно, в порыве трясучки.
Удивительно, но вместе с коротким сигналом дозвона пришло успокоение. По телу будто прокатилась волна тепла, руки успокоились, и Деметрий почувствовал себя едва ли не более безмятежно, чем до того, как вышел из Распределительного Узла. Возможно, это было связано с тем, что решение было принято и отступать стало поздно. Деметрий часто испытывал подобное состояние, когда ему приходилось принимать важные решения.
Но ведь навестить в тюрьме своего отца – это не такой уж грандиозный поступок, думал Деметрий.
– Да? – раздался голос из динамика, – Назовите цель вашего визита.
– Свидание с заключенным, – сказал Деметрий громко и четко. Вся его неуверенность улетучилась.
На домофоне загорелся зеленый индикатор и дверь с щелчком отлепилась от магнитного замка. Деметрий открыл ее и вошел.
Он оказался в плохо освещенном помещении, где пол, потолок и стены были одного, темно-серого цвета, маленьком и оборудованном лишь одной железной скамьей, на которой сидели пара человек. Напротив двери, в которую он вошел, находилась еще одна такая же, а в левой стене было вырезано окно с решеткой, за которым сидел человек в форме, похожей на полицейскую. Деметрий раньше никогда не видел тюремных служащих и понятие не имел, как они выглядят, поэтому слегка растерялся.
– Подойдите, гражданин, – сказал постовой вежливым, но отнюдь не дружелюбным тоном. Деметрий подошел к окну и через маленькую прорезь в раме ему протянули какой-то бланк, – Заполните заявление.
На стойке была ручка, привязанная на шнурок, но Деметрий достал из кармана свою. В бланке нужно было указать свои данные и заключенного, которого собираешься навестить и тому подобные вещи. Деметрий заполнил заявление менее чем за минуту и отдал охране.
– Ожидайте, – сказали ему, – Согласование займет около получаса.
Деметрий присел на скамейку рядом с другой посетительницей. Это была женщина возраста Лиз – от сорока до пятидесяти – но выглядящая куда хуже. Ее лицо отекло, под глазами зияли круги, а волосы были небрежно собраны в пучок, из которого тут и там торчали отдельные волоски. Печальный взгляд был направлен в пол. Она сидела, сгорбившись и обнимая пластиковый пакет до отказа набитый едой. Деметрий предположил, что это передача и ему вдруг стало стыдно. Он то и не подумал принести отцу хоть что-то. А ведь Тит Аронов, как пить дать, нормальной еды не видел уже двадцать лет.
«В следующий раз», – пообещал себе Деметрий и постарался больше не думать об этом, как и о женщине, сидящей по соседству. Но не получилось.
– Дара Норбина, – сказал охранник, и соседка Деметрия встала и подошла к окну.
– Да, сынок, – сказала женщина, склоняясь к прорези, чтобы лучше слышать.
– В посещении отказано, – объявил тюремный служащий. Он сказал это бесстрастным тоном, так, как кассир в магазине мог бы назвать сумму, на которую ты затарился. При этом он не смотрел в глаза женщине, а уставился на что-то у себя на столе.
Дара Норбина не сразу смогла что-то сказать. Деметрий не видел ее лица, но готов был побиться об заклад, что она собирается заплакать.
– Но как же так, милок? – наконец выдавила она, – Как же можно? Неужели вы не дадите мне увидеть сына?
– Это решаю не я, уважаемая, – все так же холодно отвечал ей охранник, упорно избегая ее взгляда, – Так постановило руководство. Заключенный, которого вы указали, находится в Особом Списке. Этих людей могут посещать только их адвокаты и государственные обвинители. Передачи так же запрещены. Кого-нибудь другого – пожалуйста.