Замкнутые на себя
Шрифт:
Больше всего Ерхадин опасался, что Гарик станет людоедом. Да, он бы перепугал всех и вся, и достаточно было бы имени Ерхадина, чтобы у любого задрожали поджилки, но такой славы король не хотел, она ему претила, как будто он прятался за чью-то силу. Кстати, волшебная сила так и не вернулась, и Ерхадин не знал, временно или навсегда. Впрочем, главное он сделал, как-никак собрал народ в страну, а управлять можно и без волшебства — опыта у Ерхадина хватило бы на троих.
Они спустились к берегу речушки Тогны и по мелководью перебрались на другую сторону, продолжая свой путь к деревне Кна. Солнце не успело разогреть свой
Репликация третья. Бартазар Блут
В дверях лифта стоял профессор и, щурясь из-под пенсне, сказал:
— Давайте поднимемся в лабораторию, — он вышел из лифта и доверительно спросил: — Ведь вы хотели туда попасть?
— Да, профессор, но только без вас, — сказал Сергей и вырубил Бартазара Блута коротким ударом. Они затащили тело профессора в лифт, и Сергей застыл у пульта, думая, какую нажать кнопку.
— Нажимай верхнюю, — подсказала Элайни и Сергей нажал самый верхний непонятным значок. Лифт медленно поплыл, остановился и открыл дверь. Сергей выскочил вперёд, став в стойку, но на них никто не собирался нападать. Прямо от дверей лифта начинался большой зал, с окном на всю стену, почти полупустой, в одном углу которого был привязан глей, вероятно Флорелла, а во втором находился какой-то аппарат, на котором была распята рыжая шкурка.
— О, боги фрей! — воскликнула Элайни. — Это всё, что осталось от Хамми?
Она подошла к шкурке и, пустив слезу, принялась её поглаживать.
— Бедный Хамми, — хлюпала она, теребя шкурку, — что с тобой сделал этот гадкий профессор.
— Ага, и справа почеши, — сказала шкурка, выгибаясь. Элайни, глянула на шкурку, потом на Сергея и сказала: — Серёжа, совсем не смешно.
— Я ничего не говорил, — ответил Сергей, скрывая улыбку, и потянул из лифта профессора.
— Так это ты? — подняв брови, уставилась Элайни на шкурку.
— Я, — призналась шкурка, — нажми вон на ту синюю кнопочку.
Элайни нажала. Шкурка опала рыжей кучкой на пол и застыла.
— Он что, сдох? — спросил Сергей, трогая кучку ногой.
— Я коплю силы, — ответила кучка.
— Хамми, ты живой? — обрадовалась Элайни, поднимая кучку с пола. Кучка в её руках медленно вылепилась в рыжего квёлого кота, который лежал на руках Элайни, открыв печальные глаза. Элайни тискала его и целовала, чем привела в недовольство Сергея: — Он на полу валялся, а ты его целуешь.
— Я чище, чем некоторые, — отозвалось рыжее недовольство, выгибая свою спинку под рукой Элайни. Элайни, улыбаясь, побаловала кота вниманием и тот, купаясь в её эмоциях, ожил совсем и распустил подпалённого в некоторых местах хвоста.
— Что будем делать с Флореллой? — спросил Сергей, подходя к ней. Глея шарахнулась от него в сторону, но, принюхавшись, жалобно запищала.
— Видно, запах Флорика учуяла, — сказала Элайни, — нужно её выпустить, но тут ни окон, ни дверей.
Сергей осторожно погладил Флореллу рукой по морде, а она опасливо потянулась к нему. Он попытался снять ошейник, но он был какой-то замысловатый и не поддавался. Хамми со вздохом спрыгнул с рук Элайни и подошёл к Флорелле. Она его лизнула, а он её. Так они продолжали до тех пор, пока Сергей не сказал:
— Может, хватил лизаться, — и обернулся к Элайни. — Посмотри, он лижется со всеми подряд, а ты его потом целуешь.
— Я набираюсь сил, — сообщил Хамми, подставляя свою спину под жёсткий язык Флореллы. Действительно — сил набрался, ошейник раскрылся и звякнул о пол. Флорелла метнулась по залу и, застыв над профессором, зарычала.
— Она его сейчас порвёт, — сообщил Сергей.
— Так ему и надо, — кровожадно сказала Элайни.
— Он нам нужен, чтобы вернуть нас домой, — сказал Сергей.
— По-моему, ты его прибил, — хмыкнула Элайни. Сергей забеспокоился, подошёл к лежащему профессору, пощупал пульс и облегчённо вздохнул.
— Живой, сейчас оклемается, — сообщил он.
— Интересно, куда он девал Глико? — задумалась Элайни.
— В качестве взыскания я запер его в кладовой, — отозвался Бартазар Блут.
— Очнулся, профессор, — ухмыльнулся Сергей: — Где находится исправительное учреждение?
Бартазар показал направо от входной двери.
— Флорелла, присмотри, — сказал Сергей, и глея с готовностью рыкнула на отпрянувшего Бартазара. Сергей, разглядывая стену, нашёл знакомый знак и нажал. Дверь открылась, и оттуда вывалился Глико. Он рассматривал всех, соображая, что делать и говорить.
— Вы напрасно применяли ко мне силу, — произнёс Бартазар, — всё, что вы хотели, я мог бы сделать для вас совершенно свободно.
— Как для Флореллы или Хамми? — ехидно спросил Сергей.
— Хлорелла никак не пострадала от моих опытов, а что касается так называемого Хамми… — Бартазар промедлил и спросил: — Вы думаете, что знаете его?
— По крайней мере, больше вашего, — ответила Элайни, — и исключительно с лучшей стороны.
— Вы так говорите, потому что не знаете его худшие стороны, — ответил Бартазар.
— А ваши худшие стороны мы знаем отлично, — с сарказмом ответила Элайни.
— Вы совершаете большую ошибку, — покачал головой Бартазар Блут.
— Может, меня спросите? — сказал Хамми. — Профессор хочет контролировать Хранителей, вот и вся тайна.
Профессор ничего не ответил, а только стоял у стены, сжав руки.
— Вы можете нас отправить туда, где мы были? — спросил его Сергей.
— Это может сделать даже Гликогерен, — сказал профессор и Глико кивнул головой. Бартазар Блут вытащил что-то из кармана и положил на стол:
— Возьмите ключ от станции репликации. А я, если вам не нужен, вместе Флореллой улечу к ней в табор.
— Это зачем? — спросил Сергей.
— Ей же нужно возвращаться домой, — сказал профессор, — а ещё я хотел бы поговорить с Флориком, чтобы все глеи поселились в нашем саду.
— Вы ничего ей не сделаете? — неуверенно спросила Элайни.
— Обыщите меня, — сказал Бартазар, поднимая руки, — я их контролировал прибором, находящимся в столе. Спросите у Гликогерена.
Сергей заглянул в стол и вытянул приборчик, который показал Гликогерену. Тот кивнул головой. Сергей добросовестно обыскал Бартазара, но его карманы были пусты.