Замок Белого Волка
Шрифт:
– Па-ап, это он к тебе обращается?! – наконец-то осознала моя натуральная блондинка. – Ва-а-аще-е… Ну скажи, скажи им тоже чё-нить такое!
Я цыкнул на неё и, выдохнув, обернулся к стражам:
– Срок ещё не вышел.
– Осталось меньше четырёх месяцев…
– Тем не менее!
– Она нужна нам. Ты знаешь причину и следствие. Ей не место в твоём мире.
– Да-да, мне говорили, что у богов другие планы, – чуть поднапрягся я, привычно закрывая Хельгу грудью. Нахалка вовсю пыталась щёлкнуть всадников на свой сотовый…
– До
– Угу, папа меня вечно никуда одну не пускает, – надулась моя лапка. – Но я всё равно его люблю.
– Спасибо, милая…
– Отдай. – Один из всадников до половины вытащил из ножен призрачный меч.
У Хельги глаза округлились от восторга, но я-то знал, что если Страж обнажает оружие, то не сможет вернуть его в ножны, не обагрив кровью.
– До Срока, – напомнил я. – До Срока никто – ни человек, ни бог, ни сущность – не вправе…
– Мир меняется, Белый Волк.
Огромный меч взлетел над головой всадника, описывая сияющий круг, и… что-то крохотное, свистнув в воздухе, с невероятной силой прилетело ему по рогатому шлему. Страж изумлённо хрюкнул, едва не сверзившись с лошади. Второй успел подхватить его, поправляя на голове боевого товарища шлем, смятый, как вафельный стаканчик из-под мороженого.
– Мы вернёмся.
Всадники беззвучно растаяли в ожившем воздухе.
– Это было… это… я… я щас… визжать буду! Па-а, как всё здорово-о!!!
Я молча выдохнул, сделал два шага вперёд и подобрал молоток. Обычный. Из магазина строительных инструментов. Если бы Эд добрался до своего…
– Хельга, с вами всё в порядке? – Наш психически больной родственничек счастливо махал рукой с балкона. – Скажи своему строгому папе, что я варил пельмени и не знаю теперь, как выковырять их из электрического чайника. Ты мне поможешь, правда?
– Дядя Эдик… – Хельга мрачно уставилась на меня. – Па, ты чего опять оставил тяжёлые предметы в его досягаемости, да ещё и не запер балкон?
– Забыл. То есть замотался. Тяжёлый день, понимаешь ли…
– Папа, он псих. У него справка есть. А если бы он кому-нибудь по голове попал?
– Я и попал! – гордо ответили сверху. – Детка, в юности я был чемпионом зимних Олимпийских игр в Уганде по метанию молота!
– Врёт? – сощурилась моя дочь.
– Врёт, – подтвердил я частичную правду. – В Уганде никогда не было зимних Олимпийских игр.
Про то, что её дядя действительно мировой чемпион по метанию молота, толканию ядра и вообще киданию в цель любыми предметами, лучше было пока умолчать.
– Слушай, а что это были за великаны на белых лошадях?
– Милая, ты снова? Какие великаны, какие лошади, какой срок?
Упс… Я не успел вовремя прикусить язык, и в её глазах зажглась синяя искорка подозрений. Ещё минута, и погасить возродившееся из искры пламя не смогут все океаны мира. Мне и так удавалось морочить ей голову уже лет пятнадцать, с того времени, как она вообще начала задавать неприятные вопросы…
– Па-а!..
Я тоскливо
– Па-па, – уже с нажимом повторила она.
Господи, как быстро выросла моя девочка и как же она становится похожа на свою мать…
– Ладно, идём домой. Нам надо серьёзно поговорить.
– Насколько серьёзно?
– Настолько, что… кажется, мы не дойдём до дома. – Я резко перехватил её руку, потянувшуюся с ключом к электронному замку домофона.
Хельга удивлённо вскинула брови. Я отошёл на шаг и с размаху ударил по двери ногой. Тень всхлипнула, уродливым пятном сползая вниз. Эти оборотные из-за Граней способны принимать любой облик. Я насмотрелся их там, но не ждал здесь…
– Бежим!
За нашими спинами безмолвно встали трое рослых парней. Не твари и не оборотни, люди. Плохие люди. Наёмник, убивающий за деньги, редко может позволить себе роскошь оставаться хорошим человеком.
– Папаша, девочка идёт с нами.
– Хельга, беги в школу, – тихо попросил я. – Потом позвони дяде Эдику и скажи, чтобы…
Уверенная рука моей дочери хладнокровно сдвинула меня на пару метров в сторону.
– Чё надо, уроды?! Кто по реанимации соскучился, кому трепанацию об асфальт устроить или в канализационный люк башкой макнуть? Подходи без очереди! Мой папа всех вас уделает! – Грозно закончив тираду, Хельга так же ловко вернула меня на место и спряталась за моей спиной, как мышка.
А я-то думал, она сама собиралась всех…
Немногословные парни переглянулись и пошли вперёд, сжимая меня в кольцо. Будь под рукой меч, никто на всём Севере не дал бы и половины гроша за их жизнь. Но меча не было. Зато очухавшаяся тень, мимикрируя в чугунные цепи, бросилась на меня, сковывая до колен.
Наёмники кинулись одновременно, так профессионально используя своё численное преимущество, что я почувствовал себя боксёрской грушей. Меня били по большей части ногами, высокие удары в стиле кикбоксинга и карате. Я закрывался, как мог, но у меня две руки, а у них на троих шесть ног. Хельга опомнилась, лишь когда я пропустил тяжёлый удар в висок и едва не потерял сознание. Она встретилась со мной взглядом, молча умоляя ей разрешить…
– Один раз, – прошептал я разбитыми в кровь губами.
Через мгновение трое наёмников были переломаны так, что не всякий травматолог возьмётся загипсовывать, а оборотня она вообще порвала на четыре части, размазав половину о кирпичную стену дома, там, где обычно клеят объявления. Вряд ли тень рискнёт второй раз сунуться в наш мир, эти твари хорошо запоминают такие уроки.
– Ты у меня герой! – Моё дитя помогло мне подняться и, поддерживая за плечи, как в фильмах про войну, довело до дверей подъезда. Уже в лифте она внимательно осмотрела мои раны и весомо добавила: – Ты обещал всё рассказать.