Замок Белого Волка
Шрифт:
– Минута в минуту, как договорились.
Он широко улыбнулся мне и первым шагнул в стену…
– Лорд Белхорст, вы верну… – привычно приветствовал нас верный Метью, дежуривший в коридоре, но я быстро прикрыл ему рот.
– Мы с сэром Эдом очень спешим. Найди Седрика и скажи, чтоб через десять минут он и лучники были готовы.
– Только лучники, лорд?
– Да.
– Но вы обещали взять меня, мне уже девятнадцать и…
– Твой час ещё не пробил. – Я похлопал его по плечу.
– Не падай духом, мой юный друг, – поддержал меня Эд. – Судя по всему, на
– Я не подведу, а… – воодушевлённо воспрянул Метью, краснея и бледнея попеременно.
– А сейчас марш выполнять приказ своего господина!
Мальчишку как ветром сдуло.
– Надеюсь, не этот легкомысленный отрок ухаживает за моими доспехами?
– Нет, ими занимается Седрик.
– Спасибо, а то я уже начал волноваться. Когда он в последний раз полировал мои латы?
– А их надо полировать, сэр Эд? – изумлённо раздалось за нашими спинами.
Старый воин поклонился нам, поочерёдно приложив ладонь правой руки ко лбу и сердцу в восточном приветствии. Память о Крестовых походах и ненавязчивое напоминание о том, что на ветерана не вешают обязанностей новобранца.
– Седрик, – с чувством протянул Эд, приобнимая его за плечи, – скажите мне честно, как мужчина мужчине, вы еврей?
– С чего вы взяли, сэр?
– Вы вечно отвечаете вопросом на вопрос.
– Неужели? – не поверил он.
– Да-да, вот и сейчас ответили.
– Сир, – это уже ко мне. – У вас тоже есть ко мне вопросы не по существу?
– Нет, я лишь хочу, чтобы вы помогли переодеться нашему гостю. Мы с ним отправляемся за Грани.
Седрик понимающе кивнул, с лёгким поклоном предлагая Эду следовать за ним. На самом деле они давние друзья, ни один поход провели рядом, рубясь с врагами плечом к плечу. Северный бог вообще безумно любит Кость, говорит, что этот замок напоминает ему чертоги Вальгаллы. Лично я ни малейшего сходства не нахожу, хотя бывать там доводилось. Тамошние архитекторы были великие мастера своего дела, строили с выдумкой и на века, трудно поверить, что древние пророчества всё равно оказались сильнее этих стен. А потом мир изменился вне всяких предсказаний, и никто ничего не мог поделать. Нам просто пришлось как-то с этим жить…
Центурион дожидался меня в своём стойле, недовольный и ворчливый, как всегда.
– Ты мне книгу принёс? Не принёс. Не поеду!
– Слушай, без обид, но ты всерьёз полагаешь, что я буду тебя спрашивать?! – неторопливо поднимая седло, уточнил я.
Чёрный конь выкатил на меня полные гнева глаза:
– Я – мыслящее существо! Я имею право на собственное волеизъявление! Я не деревянная лошадка на колёсиках!
– Не спорю. Твои предложения?
– Уважай меня как личность!
– Без проблем, – согласился я, подтягивая подпруги. – Живот втяни.
– Чего? – отвлёкся он.
– Живот втяни, говорю, ремень ещё на две дырки застегнуть можно.
– Да легко. – Конь охотно втянул живот и сам сунул морду в оголовье. Железных удил в его зубы никто никогда не совал. Поступать так с говорящей лошадью было бы
Я понял, чего он так ерепенился, только когда увидел стройного Эда, красующегося в серебряных доспехах верхом на изящной андалузской кобылке по кличке Ребекка. Белая как снег, копытца, словно хрустальные стаканчики, щиколотки балерины Павловой. Добавьте к этому густейшую гриву волнами и огромные карие глаза с ресницами вполладони, и вы поймёте, что бедный Центурион пал по всем статьям…
– Это ты из-за неё? – тихо спросил я, наклоняясь в седле.
Конь едва заметно повёл чуткими ушами:
– Если ты меня ей сдашь, я тебя на всём скаку в кусты выброшу, зуб даю!
– Откуда такой жаргон?
Центурион не ответил, гордо вскинув голову и лёгким шагом, бочком-бочком, пристраиваясь поближе к красавице Ребекке. Эд хихикнул в кулачок, приподнялся на стременах и махнул мне рукой. Я покачал головой и в свою очередь дал отмашку Седрику. Три всадника и шестеро пеших лучников, уже без лишних зажигательно-патетических речей, покинули внутренний двор замка Кость.
Первое время мы шли на рысях. Центурион и Ребекка быстро переговаривались на ходу, пока мы с Эдом не обратили внимания на то, о чём они, собственно, треплются.
– Он мой господин? Я тебя умоляю. Этот тощий бледноволосый полумальчик-полумуж скорее мой давний приятель. Я его катаю, да, а что делать? Девочка как-то должна отрабатывать овёс и стойло… – притворно вздыхала кобылка.
– Я называю своего младшим братом, – снисходительно поддакивал ей мой конь. – Он выглядит грозным, но за страшной волчьей шкурой на его плечах порой скрываются такие детские комплексы и страхи. Представляешь, как-то года два назад я слегка укусил его, не со зла, забавы ради, чтоб показать своё расположение, так он чуть не расплакался…
Эд удивлённо покосился на меня. Я закатал рукав до локтя, молча демонстрируя застарелый полукруглый шрам от лошадиных зубов. Слегка укусил, как же…
– Мой не лучше, тоже та ещё неженка. А сегодня, когда седлал меня, так подозрительно нежно похлопал по крупу. Это уже может что-нибудь значить? Может, мне уже пора жаловаться?
– Если тебя это напрягает, я могу поговорить со своим. Так сказать, поставить перед фактом – по какому праву его гость лапает чужих кобыл?!
– Ну это не то чтобы так уж именно лапал. Но ты понимаешь, мужчинам стоит один раз позволить распустить руки, и вот маме уже приходится краснеть за дочку…
– Я всё ему выскажу.
– Ради бога, поделикатнее.
– Ты меня знаешь…
– Вот именно.
Эд обернулся ко мне с умоляющим взглядом – типа можно я прямо здесь задушу эту лживую болтунью собственными руками?! Нет, я категорически покачал головой, давясь от смеха. Он побледнел, мужественно выдержал укоризненный взгляд Центуриона и погрозил мне кулаком.
Из-за леса показались прозрачные вершины Граней, скоро будем на месте.
Седрик повёл седыми бровями, и лучники, повинуясь безмолвному приказу, выстроились в две шеренги от нас, трое слева, трое справа.