Шрифт:
ПРЕДИСЛОВИЕ
Имя крупного датского писателя-коммуниста Ганса Шерфига давно и хорошо известно в нашей стране. Его сатирические романы «Скорпион», «Исчезнувший чиновник» и «Загубленная весна» были переведены на русский язык и имели вполне заслуженный успех у советских читателей.
Шерфиговские романы примечательны прежде всего острой и злободневной постановкой проблем, в них автор подвергает сатирическому осмеянию то, чем гордится современное буржуазное общество. Так, в «Загубленной весне» беспощадно разоблачается тлетворное воздействие буржуазной идеологии, буржуазных жизненных норм и принципов на подрастающее поколение. Школа с ее жестокой механической системой воспитания, благополучная семья с готовыми правилами и рецептами на все случаи жизни отняли у детей весну, духовно искалечили их, превратили
Произведения Шерфига привлекают к себе внимание и интерес большим и своеобразным художественным мастерством. Для его сатирических романов характерны острота и увлекательность сюжетного построения. Писатель смело использует внешние формы детективного повествования, создает неожиданные и парадоксальные ситуации, позволяющие доводить сатирическое разоблачение до подлинного блеска. И вместе с тем шерфиговский сатирический стиль очень умный и тонкий. Писатель никогда не становится в позу обличителя. Он как бы подчеркнуто занимает позицию объективного наблюдателя. Спокойно, ровно и невозмутимо рассказывает он о самых диких и нелепых вещах и событиях. Эта манера, роднящая Шерфига с великим датским сказочником-сатириком X. К. Андерсеном, чрезвычайно эффективна. Контраст между спокойным тоном повествования и уродливостью описываемых явлений действует гораздо сильнее прямой, бьющей в лоб обличительной фразы, и шерфиговская сатира точно и безошибочно поражает цель.
Советский читатель хорошо знаком и с публицистической, журналистской деятельностью Шерфига. Его статьи по острым политическим вопросам, по ключевым проблемам современной культуры часто появляются на страницах наших газет. Но, естественно, Шерфиг гораздо чаще выступает в датской печати. Он постоянно сотрудничает в органе датской компартии — газете «Ланд ог фольк». Он ведет в ней постоянную рубрику «Размышления у радиоприемника», выступает с отдельными статьями на политические и литературные темы. Его публицистике свойственны острое и зрелое политическое чутье, полемическое мастерство, точность и беспощадность оценок и характеристик и, самое главное, настоящая коммунистическая принципиальность.
Последнее произведение Шерфига — «Замок Фрюденхольм» — открывает новую и очень интересную страницу в творчестве Шерфига. Впервые за многие годы литературной деятельности писатель обратился к исторической хронике. Книга посвящена самому тяжелому и трудному периоду в истории Дании — «пяти проклятым годам» гитлеровской оккупации.
Почему Шерфиг обратился к этой теме? Почему он решил взяться за новый для себя жанр? Причин здесь достаточно много, не говоря даже о естественном для любого писателя стремлении к изображению важнейших периодов в истории своего народа.
Прежде всего нужно отметить усиленную и последовательную деятельность датской социал-демократической и буржуазной пропаганды, направленную на то, чтобы исказить действительную историческую картину тех лет. Деятельность эта ведется в нескольких направлениях.
Во-первых, делаются попытки как-то обелить действия нацистских оккупантов. Ответственность за осуществление оккупации возлагается на Гитлера и его ближайшее окружение, виновниками кровавых преступлений называют лишь их прямых исполнителей, оставив в тени германский генералитет и вообще весь германский милитаризм. Дело в том, что и сегодня в Западной Германии, являющейся союзником Дании по НАТО, процветают бывшие нацистские адмиралы и генералы, которые участвовали и в разработке планов оккупации Дании и Норвегии, и в осуществлении этих планов и которые, таким образом, несут прямую ответственность за все содеянное зло. В западногерманских судах восседают бывшие гитлеровские судьи, отправлявшие на смертную казнь датских патриотов. Поэтому каждое правдивое слово о подготовке оккупации и о действиях оккупантов неизбежно превращается в обвинение, обращенное
Во-вторых, та же пропаганда старается обелить коллаборационистскую деятельность социал-демократической и буржуазных партий в годы оккупации. Многие видные деятели этих партий не только отказались от всякой борьбы против оккупантов, но, став верными прислужниками гитлеровцев, препятствовали развитию движения Сопротивления в стране, вели борьбу против честных патриотов. Сегодня деятели этих партий объявляют позорное сотрудничество с врагом — образцом разумной тактики, направленной на спасение страны, и пытаются приписать себе заслугу создания единого движения Сопротивления.
Кроме того, и в датской печати и в сочинениях датских историков искажается деятельность Коммунистической партии Дании, первой вступившей в борьбу против оккупантов и первой подвергшейся жестоким преследованиям. И дело не только в том, что замалчивают деятельность коммунистов в движении Сопротивления, но допускаются чудовищные клеветнические утверждения, будто компартия сама сотрудничала с гитлеровцами. Тем самым буржуазные и социал-демократические политики пытаются обелить свои собственные партии и скомпрометировать компартию Дании — последовательного борца за свободу и независимость страны.
Наконец, в Дании, как и в других западных странах, часто преднамеренно неправильно изображается характер и ход второй мировой войны. Все заслуги в разгроме гитлеровской Германии приписываются западным союзникам, а великий подвиг Советской Армии и всего советского народа практически замалчивается.
Надо сказать, что в датской литературе до сих пор не было действительно значительных книг, создающих обобщенную картину жизни и борьбы народа в годы оккупации, хотя произведений об этом трагическом периоде написано не мало. Так что и художественная литература не дает широкой и правдивой картины того времени.
Роман «Замок Фрюденхольм», над которым Шерфиг работал около пятнадцати лет, восполняет этот пробел. Писатель создал обширное полотно, охватывающее жизнь всех слоев датского общества. Историческая точность, достоверность описываемых событий — характерная особенность «Замка Фрюденхольм». Шерфиг использует множество исторических материалов, приводит выдержки из подлинных законов, речей, официальных документов. Многие из персонажей романа — это живые люди, которым автор дал другие имена, и в книге изображены действительные события их жизни. Так, например, в образе коммуниста-адвоката Мадса Рама мы узнаем известного адвоката Карла Мадсена, который и сейчас активно работает в рядах датской компартии. Но это не сухое историческое исследование, а художественное произведение, и документальный материал органически входит в его ткань. Автор очень тонко и умело выдерживает пропорции между художественным вымыслом и точной передачей исторических событий, мастерски сплетает в единое целое эти два элемента повествования.
Шерфиг говорил о своем романе: «Мы часто убеждаемся, что художественные произведения лучше передают атмосферу эпохи, чем научные исследования, и я надеюсь, что и «Замок Фрюденхольм» относится к числу таких произведений». Действительно, сложная и напряженная атмосфера того времени передана в романе с большим мастерством. Все словно бы спокойно, безмятежно, чинно и благопристойно в датском королевстве в его последний мирный год. Все заняты своими повседневными делами, будто и не замечая, что в мире идет война. Обитатели уютных домиков слышат по радио истерические призывы Гитлера и пытаются убедить себя, что их это не касается. Еще много дней и месяцев до того дня, когда нацисты вторгнутся в страну, но людей словно бы заранее приучают к мысли о будущей капитуляции. Шерфиг отдельными точными штрихами передает эту атмосферу моральной капитуляции. Глубокой горечью проникнуты его внешне спокойные и бесстрастные слова: «По радио сообщали, что германские подводные лодки торпедируют пароходы. Это было обычным делом, и если на борту парохода не было никого из знакомых, то, пожалуй, особенно и переживать не приходилось. Радио сообщало об этом самым нейтральным и предупредительным тоном, чтобы, не дай бог, не оскорбить немцев. Дания ведь нейтральная страна, ей не следует вставать на чью-либо сторону».