Замок грез (Замок мечты)

Англия, Йоркшир, июнь 1816 года

Она проснулась от собственного крика.

Касси рывком села в постели, сердце бешено колотилось, пропитанная потом ночная рубашка прилипла к телу. Глазами, полными ужаса, она обвела комнату; ее окружали знакомые предметы — простая дубовая мебель и безделушки, такие близкие и родные даже ночью, в темной спальне. Облизнув пересохшие губы, она обхватила плечи руками, но не могла справиться с холодом и страхом. Ее сотрясала дрожь. Все в порядке, Касси, все в порядке, ничего не случилось. Она повторяла это снова и снова, уговаривая себя.

Каждую

Нужно выбраться отсюда.

Касси оделась, поспешно натянув первое попавшееся в темноте платье. Через мгновение она уже сбегала по лестнице, и тяжелая входная дверь с глухим стуком захлопнулась за ней.

Она не раздумывала, куда бежать. Ей было известно единственное место, где она могла забыть о своей боли и одиночестве.

Брэден неподвижно стоял на песчаном морском берегу Скарборо, словно не замечая прохладного июньского ветра, трепавшего его густые волосы. Омерзительная картина снова и снова всплывала в его памяти — Эбигейл в объятиях Гранта, — и он зажмуривался, стараясь прогнать видение. Он пытался успокоиться, с шумом втягивая в себя чистый морской воздух. Но ярость была необорима, она раскаляла морской ветер, она властвовала над его сильным телом.

Нет, дело вовсе не в Эбигейл, она никогда ничего не значила для него. Их помолвка была фарсом, сделкой между их родителями, заключенной еще в те времена, когда Брэдену было двенадцать, а Эбигейл гукала и пускала пузыри, лежа в колыбели. И Шеффилды и Девоны были заинтересованы в сближении двух могущественных и знатных родов. Перспектива казалась многообещающей.

Но все обернулось иначе.

Мальчик вырос в красивого, уверенного в себе мужчину, пользующегося успехом у женщин. Но при этом он более чем спокойно относился как к этому успеху, так и к своему богатству и высокому положению в обществе. Человек строгих принципов, он был взыскателен к себе, высоко ценил преданность и дружбу и того же требовал от других.

Эбигейл превратилась в испорченную пустышку, жадную и тщеславную.

К тому времени, когда она достигла совершеннолетия, Брэден окончательно убедился в том, что он не только не любит ее, но и не сумеет сделать брак с ней хотя бы сносным.

Он впервые познал женщину, когда ему не исполнилось и пятнадцати лет, и с тех пор прошел все дороги страсти с многочисленными попутчицами, охочими до плотских удовольствий. И все они в его представлении делились на две категории: одни ложились с ним в постель, привлеченные его красотой и мужской силой, другие — в надежде заполучить богатого и знатного жениха. Для него не было вопроса, к какой из этих категорий относится Эбигейл, — она жадно стремилась к завидному положению в обществе, которое давало имя герцогини Шербургской.

Если говорить начистоту, то Брэден никогда не питал к Эбигейл Девон никаких чувств, кроме легкого презрения. Но он трезво смотрел на вещи и знал, что должен обеспечить Шербург законным наследником, а потому смирился с волей родителей.

Пока не застал ее в объятиях Гранта.

И понял, что есть вещи, с которыми смириться не может. Он может отказаться от любви и заботы, может остужать жар души морским ветром, но этот их поступок задевал самые основы его самоуважения.

Нервным движением Брэден взъерошил свою черную шевелюру, на длинных бледных пальцах осталась влага, принесенная морским ветром. Нет, ни в коем случае он не отказывает Эбигейл в праве на увлечения. Он знает, у нее были мужчины, и довольно много. Он не настолько лицемерен, чтобы осуждать ее за те милые удовольствия, которым предавался сам. По его мнению, секс — одно из немногих настоящих развлечений, и если английская аристократия непонятно почему считает его постыдным, то в этом он не может согласиться с нею.

Но чтобы с лучшим другом!.. Такого предательства даже он, многое повидавший на своем веку, не в состоянии простить.

Он двинулся вдоль берега. Дружба — чем она отличается от любви? Так же неуловима и неверна, так же обманывает, как любовь. Сплошная иллюзия, существующая только в умах поэтов и мечтателей.

Холод одиночества дохнул на него. В памяти мелькнули образы покойных отца и матери. Они не были близки ему и скорее даже не любили его, но рядом с ними он понимал, кто он такой, каким должен быть. А после их смерти и эта хрупкая опора ушла из его жизни.

Он одинок, совсем одинок. Впрочем, подумал он, все, чем богат человек, это он сам. Не более того. Но и не менее.

За спиной раздался звонкий лай. Как он мог забыть? Хотя бы один верный друг у него все же есть. Брэден обернулся. Пушистый коричневый щенок неуклюже перебирал ногами, стараясь поспеть за широкой поступью хозяина.

— Ну что, дружок? — спросил Брэден.

Этому двухмесячному щенку, родившемуся от его любимого гончего пса Хантера, еще не придумали имени. Он впервые делил вечернюю прогулку с хозяином и явно был в восторге от нее. Брэден нагнулся и протянул руку, но щенок замер на месте, настороженно наклонив голову, а затем с лаем бросился вперед.

— Стой! — Обеспокоенный Брэден поспешил за ним. Над берегом разнесся звонкий смех, и это было столь неожиданно, что в первое мгновение Брэден не поверил своим ушам. Он напряг зрение, вглядываясь в темноту ночного пляжа. И вновь прозвучали чистые колокольчики смеха, теперь ближе, переплетаясь с веселым собачьим лаем.

Брэден устремился на звуки и, споткнувшись о щенка, едва не рухнул на темную фигуру, склонившуюся над его пушистым другом.

— Кто здесь? — резко обратился он к незнакомцу. Зашуршала ткань, и незнакомец поднялся.

У Брэдена перехватило дыхание: юное женское лицо смотрело на него, такое выразительное и прекрасное, каких он прежде не видел. Волосы девушки, черные как ночь, ласкал ветер, кожа светилась матовой белизной, огромные глаза, голубые, как морская вода, такие же бездонные и изменчивые в неверном лунном свете, окаймленные густыми черными ресницами смотрели на него с любопытством и испугом, но любопытство вскоре взяло верх.

— Здравствуйте, — прошелестело в ночном воздухе, и словно теплым ветерком повеяло на Брэдена. Щенок тем временем, вцепившись зубами в платье девушки, призывно тянул подол, стараясь обратить на себя внимание незнакомки.

— Здравствуйте, — с улыбкой ответил Брэден.

— Кто вы? — опередила она его, и вопрос этот прозвучал просто и естественно.

— Меня зовут Брэден. А вас, позвольте узнать? Она словно не услышала его.

— Просто Брэден? — Она с интересом посмотрела на него, склонив голову набок. — Как странно. Обычно взрослые представляются полным именем, с титулами и званиями.

Брэден усмехнулся.

— Ну что ж, вы правы. Позвольте представиться. — Он торжественно выпрямился и с высоты своих шести с лишним футов произнес: — Брэден Мэтью Шеффилд герцог Шербургский. У меня есть еще несколько титулов, как вы верно заметили, но я предпочел бы скромно умолчать о них. — Он глубоко поклонился, польщенный ее смехом. — А с кем я имею честь разговаривать? — спросил он, выразительно взглянув на нее карими глазами.