Замок княгини
Шрифт:
Она даже не отшатнулась, лишь удивленно глянула на лоскуты под ногами. Кажется, это было движение в верном направлении, даже если вся её одежда сейчас превратится в такие вот лоскутки.
Она не боялась. Чего уже бояться?..
Он не стал больше кромсать её одежду, лишь глянул вскользь, сердито, и куда-то сквозь неё. И больше ничего не говорил, просто подхватил её и отнес в спальню, положил на кровать. Навис над ней, опираясь на руки, отчего-то медлил…
Страшно стало, что он передумает.
Нет. Пряжка на пояске послушалась одного
И когда это случилось, и она ощутила чужую жесткую плоть внутри себя, её ритмичные движения, медленные, а потом быстрые…
И вовсе не было больно. Последнее, её девственная преграда, сдалась на милость соддийского князя так же легко, как поясок и всё прочее, даже не послав в тело положенную боль.
Вот он остановился, замер глубоко в ней, потом выскользнул, и не шевелился, нависая – она не открывала глаз, ждала, что будет теперь.
Он поцеловал её в щёку, легонько, и отстранился уже совсем, быстро встал с кровати. Она ощутила, как от пояса и ниже её накрыла простыня. И его слова она услышала, сказанные с легкой усмешкой:
– Ну вот, жена. Можешь быть довольна. Сейчас пошлю Джелвера паясничать и махать простынёй, или как там по обычаю положено.
И тогда она открыла глаза. Сказала, отчего-то получилось хрипло:
– Пусть маги засвидетельствуют.
– Это конечно.
Он уже был одет – странно, кто бы успел так быстро…
– Пусть Джелвер не отдает им. Не позволит даже прикоснуться. Прошу тебя. Пусть сразу сожжет. Они могут использовать…
– Хорошо, – кивнул он, и только теперь кривая улыбка исчезла с его губ.
Он несколько мгновений смотрел на Кантану, словно хотел что-то сказать, но, видно передумал. Вместо этого подошёл, легко поднял её и перенес в кресло, а злосчастную простыню, огромную, обшитую кружевами, сдернул с кровати и в мгновение ока скатал в сверток. Кантана успела заметить мелькнувшие пятна, и много.
Им должно понравиться.
Кантана поднесла ладонь ко рту и укусила, возле большого пальца – чтоб не расплакаться при Дьяне. Хотя зачем, казалось бы, ведь всё получилось.
Князь ещё раз мельком глянул на неё, и ушёл.
На ладони остался след, который быстро наливался бордовым.
Улетали вечером. Кажется, весь двор высыпал на площадь перед Изумрудным замком. Император сказал короткую речь, императрица подарила Кантане шкатулку с чем-то и пожелала доброго пути. Дьян тоже сказал речь. Он сдерживался, чтобы не усмехаться – представление его развлекало. И он был рад несказанно, что наконец покидает это не благословенное место.
Ему тут не нравилось. Как не нравилась Итсвана вообще. Чем дальше в сторону Драконьих гор, тем легче ему дышалось. Впрочем, в другой стороне, там, где море и Шайтакан, дышалось тоже неплохо. Короче говоря, Дьян был рад покинуть столицу дружественной Итсваны… теперь более дружественной, чем раньше. Кажется, столица Итсваны и её император тоже этому радовались. Соддийцы были чужими здесь. Непонятными. Не людьми. Дьяна это всегда чрезвычайно устраивало. Просто жить, не мешая друг другу, не задевая друг друга – что может быть лучше? И что мешает итсванцам следовать этому простому принципу, ему было искренне непонятно.
Впрочем, нет, понятно, конечно. Такова человеческая натура: всегда хочется чужое сделать своим, особенно если это можно прикрыть возвышенными побуждениями. Ради величия Итсваны заполучить драконов, которыми неправедно владеют чужаки, поставить их на службу Итсване, сделать их оружием Итсваны – что может быть возвышеннее? Это ведь не кошелек стащить на рынке.
Император, правда, заверил, что таких побуждений у него нет и быть не может. Дьян не поверил. Сильный всегда захочет стать сильнее, за чей угодно счет. Потому что вдруг кто-то со временем окажется сильнее его?
Было шумно, виночерпии разливали вино – чтобы все могли выпить на прощание. Ещё один странный итсванский обычай.
– Мой князь, когда я могу навестить свою дочь? – спросила у него мать жены, – полагается через три месяца после свадьбы…
– Мы будем рады тебе, лира Кайра, в любое время, – ровно ответил Дьян. – Оставь письмо у нашего посла, и мы сразу пришлем за тобой дракона. Ты ведь не боишься драконов, лира?
Теперь здесь останется постоянный посол Содды – какое-никакое дипломатическое достижение. Кажется, император считает это личной заслугой.
– Думаю, я смогу себя пересилить, – женщина неловко улыбнулась. – Кстати, я отлично летаю на рухе. Моя дочь тоже, с детства.
– Что поделаешь, лира, рухи не летают с драконами. А я не могу пересесть на руха, при всём желании. Да и не имею желания, вообще говоря.
– Это понятно, – она кивнула, коротко взглянула на дочь, та стояла бледная чуть поодаль, рядом с магом-хранителем, он что-то ей пространно объяснял.
Дьян подавил раздражение. Он мог бы услышать, о чем там у них речь, просто задействовав драконий слух. Но, демоны, подслушивать разговоры жены… это ниже достоинства мужчины, так не делается. Новая женитьба на безумной итсванке его тоже сделает безумным?
Вот и сейчас он зол и несправедлив. Она не безумная, девчонку просто запугали. Но он был зол и на неё. Позволять себя запугать – нельзя. Ведь она могла бы просто объяснить всё ему…
Чушь, конечно. Не могла.
– Я извиняюсь за этот вопрос, но прошу ответить, лира.
– Да, мой князь?
– Вам угрожали здесь? Что от вас хотели?
Краем глаза он поглядывал на Кантану. Вот она что-то сказала хранителю и сделала шаг вперед, оставив его за спиной. Он говорил о чем-то неприятном ей, и она прекратила разговор? Молодец, так и надо.