Замок над бездной
Шрифт:
Я очень удивлялась, зачем ему вообще семья? Он так поглощён работой, так увлечён ей, что на жену и сына у него почти нет времени. Потом я пришла к выводу, что видимо, для престижа. Неженатому банкиру люди будут неохотно доверять деньги. Фрау Мюллер не показывала виду, но иногда страдание от равнодушия мужа прорывалось в её взгляде, который вдруг становился каким-то жалким и затравленным. Но она быстро брала себя в руки, это была настоящая светская дама – холодная и неприступная. Я думала, что даже сыну тяжело с ней. Бедный мальчик был лишён родительской ласки, и музыка стала для него чём-то вроде отдушины. Мне было его по-человечески жаль. Во время
Однажды, в апреле, когда деревья уже покрылись лёгкой зелёной дымкой, я позвонила Альберту. Мы, как обычно, болтали, и он спросил: как дела у Ганса?
«Ты знаешь, – сказал он, – мама недавно видела фрау Мюллер, она очень довольна тобой, и рада, что Ганс учится музыке. Похоже, она уже задумалась о музыкальной карьере сына. Ты большая умница».
«Спасибо, – сказала я, – но, ты знаешь, занятий в ближайшее время не будет. В понедельник фрау уезжает с сыном отдыхать за границу, и приедет только через две недели. Она даже дала мне заранее зарплату. Герр Мюллер останется дома, у него, как всегда, масса дел».
В трубку я услышала тяжёлое дыхание Альберта.
«Что случилось, Альберт? – испугалась я – тебе не хорошо?»
«Нет, нет, всё в порядке – ответил он, – просто немного закололо сердце. Это у меня с детства, ничего страшного. Накатывает в самый неподходящий момент. Уезжают, говоришь? Прекрасно. Ты сможешь немного отдохнуть. А знаешь что? Приезжай в пятницу вечером ко мне. А в субботу вечером уедешь. Хотя бы день проведём вместе, я ужасно соскучился».
Я не ожидала услышать такое от Альберта, и была страшно обрадована. Я пообещала, что в пятницу с последним поездом я буду у него.
И вот в пятницу после занятий я пошла на вокзал, купила билет и села в поезд. Поздно вечером я вышла у нас на перроне. Было очень пустынно, уже зажглись фонари, и в их неверном свете всё выглядело немного гротескно. По тропинке я пошла в сторону деревни и через какое-то время увидела замок. Он серой громадой возвышался среди начинающих зеленеть деревьев. Ближайшие деревья к замку всё так же облепили воробьи, которые громко галдели.
Альберт ждал меня у входа. Он радостно бросился мне навстречу, и я упала в его объятия.
«Дорогая, дорогая, как долго мы не виделись – он целовал мне шею, волосы губы, – я бы хотел никогда не расставаться с тобой, но, к сожалению, это пока невозможно. Пойдём скорее в дом, тебе нужно согреться и выпить чаю».
Надо сказать, что вечерами было довольно прохладно, и я немного продрогла. Мы зашли в дом. Здесь ничего не изменилось со времени нашей последней встречи, так же горели свечи, в камине полыхал огонь. Альберт принёс чай, от которого у меня всегда кружилась голова. Мы выпили, перекусили. Потом Альберт взял меня на руки и отнёс в спальню. Видимо, от чая и от усталости комната кружилась у меня перед глазами. Мы занялись любовью, но я плохо всё помню. Я так ждала этого момента, а когда он пришёл, впала в полузабытье. Альберт что-то шептал, его тело билось об меня, а мне казалось, что наши тела утратили телесные оболочки и сплетаются подобно змеиному клубку в каком-то мистическом танце. Мы смеёмся чему-то, и из наших ртов вылезают чёрные раздвоенные языки.
Сразу после этого я забылась сном. Мне приснился какой-то кошмар. Я увидела дом Мюллеров: я стояла в зале возле камина, у моих ног лежал герр Мюллер. Голова его была повёрнута набок, а на шее зияла страшная рана,
«Что, что случилось? – в его голосе слышалась тревога.
«Боже, какой кошмар я сейчас видела! Я так испугалась! Так испугалась!» – меня всю трясло.
Альберт прижал меня к себе: «Не бойся, дорогая, это от переутомления. Я принесу тебе воды».
Он сбегал вниз и принёс какой-то жидкости. Она необычно пахла, но я выпила её. Мне сразу стало хорошо и спокойно, видимо, он добавил в воду успокоительного. Остаток ночи прошёл спокойно, а утром после завтрака я ушла на вокзал. Я не стала рассказывать Альберту сон, но нехорошее предчувствие у меня осталось, и, как выяснилось, не зря.
Я приехала домой в субботу вечером. Отчего-то я чувствовала себя страшно усталой, и сразу легла спать, хотя было ещё не очень поздно. Слава богу, никаких снов в эту ночь мне не снилось, и я спала, как убитая. С утра я допоздна валялась в постели, потом выпила чаю и решила сходить к тёте Ленни. Я давно не была у неё и ужасно соскучилась, к тому же я знала, она вкусно накормит меня – я хотела есть. Я собиралась, и тут в дверь раздался звонок. Звонок был очень требователен и настойчив, и мне почему-то стало не по себе. Я открыла дверь. Передо мной стоял полицейский. Он попросил разрешения войти, и я ему разрешила. Следом за ним вошёл некто в штатском, которого я сразу не заметила. Я пригласила их в комнату и спросила, чем обязана такому визиту? Штатский поспешил меня успокоить и сказал, что задаст мне пару вопросов, если я не возражаю. Я не возражала, к тому же мне стало интересно, чем я могу заинтересовать полицию? Мы присели на стулья, и он спросил меня, знаю ли я семью Мюллеров? Я ответила утвердительно и добавила, что занимаюсь с их сыном музыкой.
«Как давно вы были у них в последний раз?» – штатский мял в руках сигарету, не решаясь закурить.
Я ответила, что в прошлую субботу, так как фрау Мюллер с сыном уехали на отдых.
«Да в чем собственно дело?» – мои нервы не выдержали.
«Разве вы не читаете газет, фройляйн?» – штатский был весьма удивлён.
«Нет, – сказала я, – мне некогда, я учусь и работаю».
«Весьма похвально, – сказал штатский, – но дело в том, что сегодня ночью был убит герр Мюллер. Просто ужасное преступление. Его горло было разрезано от уха до уха. Море крови. Мы сообщили фрау. Скоро она будет здесь. Просто кошмар», – он говорил короткими отрывистыми фразами.
Мне стало дурно. Полицейский сбегал на кухню и принёс воды. Я отпила глоток и немного успокоилась.
«Не волнуйтесь, фройляйн, мы вас ни в чем не подозреваем. Чтобы нанести такой удар, нужна недюжинная сила, – он оглядел меня с головы до ног, – да и мотив у вас вряд ли отыщется. У покойного и без вас было достаточно врагов. К тому же, видимо, он был не совсем в ладах с законом. Я просто пришёл вас спросить, не заметили ли вы чего-нибудь в последнее время в доме необычного. Может, супруги ругались, или кто-нибудь приходил к герру Мюллеру? Может, вы знали их раньше?»