Замок Орла
Шрифт:
Страж в маске почтительно поклонился благородному незнакомцу – не выпускавшему из правой руки пистолет, к рукоятке которого он заставил прикоснуться лекаря, перед тем как подняться вместе с ним сюда по лестнице – потом посторонился и занял место возле камина.
Наконец в измятой постели Пьер Прост увидел женщину: терзаясь от невыносимых мук, она мотала головой из стороны в сторону, будто в подтверждение слов, с которыми Бог обратился к Еве, гонимой из рая земного: «В болезни будешь рождать детей…» [5]
5
Бытие, 3:16.
IV. Эглантина
На несчастной была не просто маска. Ей на голову натянули и обвязали вокруг шеи капюшон с прорезями для глаз и отверстием для рта, чтобы можно было дышать. Судя по совершенной форме плеч и рук, сжимавших влажные от холодного пота простыни, роженица пребывала в самом расцвете молодости.
Когда Черная Маска, проходя с врачом в комнату, произнес два слова: «Не забудьте!» – лежавшая в постели женщина содрогнулась – она перестала кричать и словно окаменела.
Каким же безжалостным, верно, был ее палач, если даже самая боль, словно разумное существо, сочла за лучшее замолчать, затаиться при его появлении?
Черная Маска направился к кровати:
– Сударыня, – медленно проговорил он, – со мной здесь врач, он примет у вас роды. Его, как и вас, предупредили, что, если вы обменяетесь между собой хоть словом, обоих вас ждет смерть… Помните об этом!
И, обращаясь к Пьеру Просту, он прибавил:
– А теперь за дело, эскулап. Исполните свой долг.
Пьер Прост не стал мешкать.
Сейчас же, думается, нам стоит набросить покров на эту мучительную сцену. Ибо надобно обладать пером Бальзака – тем самым золотым пером, что вывело восхитительные страницы повести «Проклятое дитя», чтобы достойно описать подобное действо. Заметим лишь, что ни хладнокровия, ни мастерства нашему врачу было не занимать – и спустя час он уже принял на руки бедное крохотное существо, издавшее первый свой крик.
В то же самое время изможденная мать упала без чувств на подушки.
– Мальчик или девочка? – осведомился Черная Маска.
– Девочка, – ответил Пьер Прост.
– Черт бы меня побрал! – проговорил незнакомец.
– Где пеленки? Ее нужно укутать, – продолжал врач.
– Пеленки? – переспросил незнакомец. – Надо же, никто и не подумал… Впрочем, это легко исправить.
С этими словами он подошел к оконному проему и, оторвав от скрывавшей окно драпировки большой кусок белого полотна, передал его Пьеру, сказав при этом:
– Вот, держите, за неимением ничего другого, сгодится и это.
И врач со всем старанием запеленал младенца.
– Теперь, – продолжал Черная Маска, – займитесь-ка матерью, а то как бы она не испустила дух.
Одна рука лежавшей без чувств молодой женщины безжизненно свешивалась с постели.
Пьер Прост прощупал пальцами вену у нее на запястье.
– Ну что? – спросил незнакомец, даже не пытаясь скрыть полное безразличие. – Она жива? Мертва?
– Жива, – через мгновение отвечал врач, – но, боюсь…
– Чего?
– Боюсь, у нее произошло сильное кровоизлияние в мозг, а это чревато летальным исходом.
– Можете его предотвратить?
– Вероятно.
– Каким образом?
– Незамедлительным кровопусканием.
– Что ж, валяйте! Вам никто не мешает.
– Для начала надо бы удостовериться, что я не ошибся с диагнозом. Мне нужно взглянуть на лицо этой женщины – можно?
– Нет, черт возьми! – вскричал Черная Маска, непримиримо топнув ногой. – Нет, нельзя! Вас что, разбирает любопытство? Коли так, пеняйте на себя!
– Не любопытство, – возразил Пьер Прост, – а необходимость. В положении этой женщины кровопускание может ее спасти, но может и убить. И только по лицу я могу определить это точно, а не строить досужие домыслы.
– Повторяю, вы не должны видеть ее лица. Это невозможно! Невозможно, слышите? Невозможно! Займитесь лучше кровопусканием, раз считаете, что это ей поможет, да поскорей!
– А если она умрет по моей вине?
– Что ж, если она умрет по вашей вине, – со зловещей усмешкой ответил Черная Маска, – вам будет не за что себя корить, ведь вы старались сделать все возможное, полагаясь на свои познания. К тому же, что бы это ни было – преступление или грех, пускай и то, и другое останется на моей совести.
– Тогда велите принести мне таз и бинты, – промолвил врач, – попробую пустить ей кровь и буду молить Бога, дабы он сделал все, чтобы моя рука не стала рукой убийцы.
– Молите, молите! – воскликнул Черная Маска. – Не возражаю, и если не Господь, то, может, дьявол вас услышит.
При этих кощунственных словах Пьер Прост перекрестился.
Черная Маска расхохотался.
Он подал знак человеку у камина, и тот, приподняв угол перевернутого задом наперед полотнища, прибитого к стене, скрылся за дверью, о существовании которой наш врач до сих пор и не подозревал.
Через минуту человек вернулся с медным тазом.
В его отсутствие Черная Маска оторвал от белого полотнища другой кусок, из которого Прост сделал бинты.
В углу комнаты, лежа на ковре, застилавшем пол, жалобно пищал младенец.
Снаружи вовсю неистовствовал буран. Крохотные оконные стеклышки позвякивали в своих ячейках, дрожали свинцовые рамки.
Все было готово. Пьер Прост перетянул чуть выше локтя руку молодой женщины, так и не пришедшей в себя, и проткнул ей вену.
Поначалу кровь вытекла медленно, по капле, потом заструилась быстрее и вот наконец брызнула длинной алой струей. Пьер Прост собирал кровь в медный таз. Мгновение спустя грудь роженицы поднялась с глубоким вздохом.