Замок отравителей
Шрифт:
— Покажите мне наши комнаты. Мне надо поговорить с Ираной и набраться сил. Освободите нас от соблюдения поста и велите принести нам обильное угощение. С чудищами на пустой желудок не сражаются.
— Согласен, — проблеял Дориус. — Ради такого задания можно сделать исключение. Я освобождаю вас от поста.
«Жирная каналья! — думал Жеан, направляясь в апартаменты Оды де Шантрель. — Каким же ты сделался уступчивым. Хорошо бы ты от страха немного похудел».
Ода спала на предпоследнем этаже главной башни. Для нее освободили и вычистили бывшую комнату Орнана де Ги, труп которого перенесли в подвал:
Дориус приоткрыл дверь, показал Жеану Оду, спящую на своей кровати; ее лицо было бледным, глаза опухли от слез.
— Я отослал всех стражников, — сказал он. — Они слишком болтливы. Если кто-то посторонний прознает про чудище, начнется ужасная паника. В епископстве подумают, что я не способен управлять событиями. Следует соблюдать осторожность.
Как только Дориус удалился, чтобы дать распоряжения, проводник осмотрел близлежащие помещения вплоть до мельчайших уголков. Он ничего не знал о повадках дьявольского зверья, поэтому облава показалась ему затруднительной и опасной. Жеан надеялся, что Ирана просветит его, но ошибся: молодая женщина при встрече рассмеялась ему в лицо.
— Не будь таким глупым, — задыхаясь от смеха, проговорила она. — Если уж и есть здесь несмышленыш, так это ты! Оде все это приснилось после тяжелого дня, тем более она видела, как палач толок в ступе большим пестиком останки Гомеле.. А что до костей в раке, думаю, их утащила собака, вот и все. Нет никакого дьявольского вмешательства.
— Хотел бы я быть таким же уверенным, как ты, — вздохнул Жеан.
— Ты скоро таким станешь, — ободрила его Ирана. — Держу пари, ночью зверь и носа не покажет.
В ней было столько убедительности, что Жеан почти поверил ей. Напрасно: в этот раз Ирана ошибалась…
ГЛАВА 12
НОЧНЫЕ УЖАСЫ
Им принесли ужин, которым можно было бы заполнить их желудки, съежившиеся от поста, но аппетит пропал. А ведь тут были рыба, приправленная травами, каплуны и вдоволь ячменного пива. Однако Жеана и Ирану грызла глухая тоска, поэтому они лишь попробовали всего понемногу.
Дориус не появился. Он заперся на двойной оборот ключа в часовне и каялся перед алтарем, взывая к милости Божией. Прежде чем уединиться, он отдал необходимые распоряжения; Жеан и Ирана могли теперь свободно ходить по всему замку.
Когда Ода проснулась, Ирана подсела к ней и пела песни Бретани, отвлекая от тревожных мыслей до самой ночи. Жеан завернулся в плащ и улегся на каменной скамье, чтобы поспать перед ожидающим его длительным дежурством.
Проснулся он, когда солнце уже заходило. Разбудил его звон колоколов на звоннице церкви, игравших отходную. Жеан совсем забыл о похоронах Орнана де Ги.
Замок почти опустел. Все влились в похоронную процессию.
Прижимаясь к стене, мимо проскользнул слуга, зажигающий свечи в канделябрах и подсвечниках. Он казался очень напуганным тем, что вынужден в одиночку пройти длинные коридоры и лестницы. Жеан подумал, что, очевидно, о существовании звереныша стало известно служащим замка, и решил последовать за носителем огня.
Так
6
Молокосос.
— Не знаешь ли, кто уносил блюдо с кабаном? — резко спросил Жеан, остановившись перед поваром.
Красноватое лицо хозяина кухни посерело.
— Я много думал над этим, рыцарь, — простонал он. — После того случая мне снятся ужасные сны. Но тогда здесь было столько народу, что я не могу вспомнить всех лиц. — Понизив голос, он доверительно добавил: — Я перестал пить и есть. Боюсь, как бы меня не обвинили в небрежности или, не дай Бог, в сообщничестве и меня не постигла бы участь Гомеле. И все же я тут ни при чем. Я сам пробовал соус для кабана, еще когда он не покидал кухни. Если бы кабан к этому моменту был отравлен, я свалился бы мертвым прямо в свои котлы.
— Дело в том, что яд подсыпали во время переноски, — сказал Жеан. — Помнишь ли ты, кто нес блюдо?
— Какой-то незнакомый мне молодой человек, — ответил Кокевин, ерзая на стуле. — Пиршество было пышное, и рук нам не хватало. Мы наняли красивых юношей для обслуживания столов. Работа несложная, надо держать блюдо так, чтобы не пролить соус, ничего больше. Пришло много молодых людей. Большинство уверяли, что уже работали в тавернах. Признаюсь, для меня все они были на одно лицо, у меня другие заботы, ведь барон был таким гурманом, и неудавшееся блюдо могло нам стоить приличного количества ударов палкой.
— Тот молодой человек… — настаивал Жеан. — Высокий? Черноволосый? Рыжеватый, как нормандец? Загорелый, как беарнец, или белый, как бретонец?
Кокевин беспомощно покачал головой, в его глазах стояли слезы.
— Клянусь, большего я не знаю, — лепетал он. — Нужно быть молодым, чтобы обращать внимание на такие детали. Для меня же все они похожи друг на друга.
Любопытная мысль зародилась в мозгу Жеана. Узнав, что набирают помощников, не мог ли Робер де Сен-Реми воспользоваться таким удачным случаем и проникнуть на кухню, выдав себя за простолюдина?
— Тебе знаком некий Робер де Сен-Реми? — осведомился проводник. — Такой бледный молодой человек, подстриженный под пажа?
Кокевин пожал плечами.
— Мне кажется, они все были такими, рыцарь. Может, порасспросить служанок? Они всегда пялятся на парней и перемигиваются с ними. Но в тот день мы наняли и много незнакомых девушек, чтобы ощипывать птицу, мыть посуду и таскать воду из колодца. Все ходили туда-сюда. Любой мог пройти на кухню, лишь бы у него была корзина на голове или ощипанная курица в руке.