Замок Россия
Шрифт:
— За небом смотреть!
Птица вышла на «глиссаду» — как красиво прет! Мне из ходовой рубки — стою у двери, в руках «бенелли» — тоже очевидно, что кондор хочет пройти с правой стороны, рядом, желает рассмотреть потенциальную добычу поближе. Взгляд вверх: тройка бандитов спустилась ниже, один отделился и тоже пошел на первый круг. Пока не опасно, но поглядывать надо. Облетчик что-то близко присоседиться хочет… Так не пойдет!
— Вторые, контроль неба не забывать!
— Ты посмотри, что делает! — восхитился Коломийцев. — Да он как экраноплан прет!
Никогда не видел
— Кормовой, огонь!
«Ту-ку-ту-ку-ту-ку-ту-ку…» — дробно заматерился «макс», приговаривая знаменитое: «Сейчас, сейчас, морды каппелевские, дадим вам рабоче-крестьянского гвоздя!»
Из дверцы с левого борта высунулся встревоженный Иштван, тут же нарвался на короткое, но веское «Брысь!» от Бикмеева и послушно скрылся. Теперь французы внизу слушают страшные звуки, глядят в маленькие иллюминаторы буксира и делают встревоженные лица.
Наверное, Олег еще первыми пулями задел птице по перьям — кондор чуть наклонил крыло и плавно ушел правее. Но скорости не снизил! Нет, не будет он атаковать, только посмотрит нам в глаза. Мы уже можем готовиться к стрельбе из гладких, но я команды не даю. Дисциплина.
Птица не в атаке!
Размах крыльев ушибает — по мне, так метров шесть! Маховые перья топорщатся, дрожат, согнутые потоком. Страшный клюв птицы не как у соколиных, а вытянут вперед, потом уж слегка загибается в небольшой крюк. Адское оружие: такой черт в нападении клювом бить будет. Черно-коричневый окрас, грудь сероватая. Лапы… Господи, да сколько же из таких лап можно холодца сварить! Мертвецкого вида серовато-желтые лапы поджаты, страшные когти расслабленно висят.
— Скотский лосось, самое время, на, — тихо бормочет Коломийцев, но я его слышу. Взгляд в рубку — дед напряженно смотрит на экран эхолота. «Там мель впереди, ему маневрировать нужно», — понял я.
А кондор уже совсем близко. Корнеев развернул ствол ДШК так, что я подумал: «Ограничители надо было ставить», — влепит ненароком по ходовой в азарте! Но механик поймал какую-то ему одному понятную точку и повел ствол намного впереди птицы.
— Носовой, мать твою! — крикнул я.
— Рано, командир! Я его вдогон! — зверски заорал механик.
Ну, чтоб ты треснул…
Тут буксир вильнул и пошел влево.
— Викторович, мля, что ты ерзаешь? Дорожку дай! — возмущенно заревел Корнеев и в тот же миг будто бы замерз. И слился с корпусом тяжелого пулемета. И любимая тряпка торчит из-за горловины майки. Готов боец, созрел на подвиг.
Фу-у-у! Кондор пролетел мимо, повернув голову в нашу сторону. Наверное, все увидели эти вымораживающе жуткие глаза абсолютного убийцы. Нет, брат, тебя валить надо.
Птица уже ушла вперед, какое-то время еще скользя на естественной воздушной подушке, потом начала полого набирать высоту, махнув несколько раз крыльями для корректировки движения, но тут…
Ду-ду-ду-х-х!
ДШК увидел цель, ожил, обрадовался.
И добавил зряче.
Ду-ду-ду-хх!
Я
Этот монстр так кувырнуться никак не мог, но что-то подобное произошло. Корнеев влепил четко, дружно, как и обещал, подлец, — вдогон! Огромная птица еще попыталась выпрямиться, но тщетно — страшно представить, что такие пули делают с живым организмом. Дернула пару раз одним крылом и с шумом свалилась в воду — фонтан брызг!
Капитан, пока не связанный боем, решительно подвернул к левому берегу — видать, опять нашел свой «канал».
— Воздух!
Да вы, гады, не уйметесь! Второй кондор картину оценил, и она ему не понравилась: птица вышла на боевую позицию с правой стороны, над лесом, явно намереваясь атаковать, наказать наглецов. Две висят в высоте, а с гор летят еще две, точки пока маленькие. Монгол меняет помпу на свою СВТ.
— Всем огонь по готовности!
Всю жизнь я мечтал увидеть настоящий Замок «Россияля» — и вот сбылось!
Кондор помчался на корабль, приблизился — и тут заработали все стволы сразу! Напрасно я не взял у Юрки наушники. К грохоту ДШК и «макса» добавилось рявканье «светки» Шамиля и залпы сразу трех помповых ружей! «Дункан» окутала пороховая гарь, прозрачные облачка дыма. Вот это да! Зря ты это затеял, храбрец пернатый.
Птицу начало рвать еще на подлете, на траверзе буксира она имела очень неприглядный вид, а уж вдогон наши мастера… Ну вы уже знаете. Тем не менее, учитывая малую ширину Сены, у этого обтрепанного комка из перьев и мяса, нашпигованного сталью и свинцом, еще хватило дурной энергии на то, чтобы с разгона воткнуться в плотный строй ив и березок левого берега реки.
— Освежились!
Два кондора опустились пониже, по высоте до них метров триста — кури, гладкоствольная братва! Сейчас будут разговаривать мальчики из старших классов. Ну и пусть; мы начали неторопливо набивать магазины, поглядывая наверх, где в небесах разворачивалась драма с налетчиками.
Пулеметчики «Дункана» решили использовать тактическую ситуацию для практического занятия.
Поначалу у них не ладилось, но вскоре и «дашка», и «макс» пристрелялись, поймали нужные упреждения, и птички поняли, что небо над Сеной в надежных русских руках. Одна, раненная серьезно, потянула вниз, за реку, другая, коей досталось поменьше, неспешно направилась к горам, подставившись алчному Корнееву любимой позой. Тот не замедлил воспользоваться случаем, прекратил крутить стволом, опять замер и короткими сериями погнал птицу в задницу. И достал ведь. Метров восемьсот было, не меньше!
Звеньк — барабан опустел, кончились патроны. Оставшиеся птицы теперь уже все поняли четко и, высоко развернувшись, в вечернем небе полетели к гнездовьям.
— Вот это гу-усь, а, пехота? — механик растянул лицо в щербатой улыбке. Первый раз вижу улыбку Корнеева. Он вытащил из-за ворота майки свою тряпку-талисман и с наслаждением вытер не менее чумазое лицо.
— А руж-жо! С таким стволом да с такой дичиной! Вот это охота, вот это сезон! Слышь, Демон, ты как думаешь, а если их на чучела брать? Да в засидке…