Замок Тэсдея
Шрифт:
— Ну, пока что я придумал только один вопрос к тебе, — сказал Питер. — Как нам с Тэсдеем получить какое-нибудь оружие?
— Это не получится, — сразу же ответила она. — Стоит вам сделать хоть одно движение — и Эмили погибла, да и остальные. Эмили везде ходит под охраной. Из-за этого Тэсдей ничем не сможет вам помочь.
— А ты?
Она задрожала:
— Я не хочу умирать, Питер! Вы когда-нибудь видели, как в человека стреляют несколько раз подряд? Человек падает и дергается, как кукла на ниточке. Я не могу этого видеть, Питер, не могу!
В коридоре
— Сделайте вид, что спите, — напряженно прошептала она, — не двигайтесь!
От двери упал в комнату луч фонарика, на минуту остановившись на лице Питера. Закрыв глаза, он весь замер.
— Подавал признаки жизни? — спросил голос Кремера.
— По-моему, он без сознания, — отозвалась Труди.
— Проклятый идиот, — без выражения сказал Кремер.
— Что вы будете делать с ним, К.К.?
— Пока попытаюсь сохранить ему жизнь, — сказал Кремер. — Старик не шутил, когда предупреждал нас. А он нужен нам, так что придется держать ребят подальше от Стайлса.
— А потом?
Голос Кремера был странно равнодушным:
— Об этом еще не время думать, Труди.
— Они не собираются брать меня с собой, — сказала Труди.
— Во время игры правила не меняют, — пожал плечами Кремер.
— Какие правила? Какая игра, Кремер?
— Название этой игры, беби, борьба за выживание, — сказал Кремер. — А правила этой игры заключаются в том, что никто и ничто не должно встать на пути к выживанию. Когда подойдет время, я в такой же опасности, как и ты.
— Они рассчитывают на тебя, — сказала Труди.
— В конечном счете они ни на кого не рассчитывают, — покачал головой Кремер, — даже на самих себя. Твой сообразительный приятель, что лежит там, на кровати, это знает. «Когда у жуликов разлад…» Наверное, он только на это и надеется. А почему же еще он ввязался в драку, когда знал, что не сможет их одолеть? Я твержу им, что Стайлс должен жить, если мы хотим, чтобы Тэсдей помогал нам. А они только и думают о том, чтобы покончить с ним, да еще как! Ребята уже начали прикидывать, сколько еще им будет нужен старик Тэсдей. Если кто-то из них сделает неверный шаг, на нас обрушится целая армия, и тогда никто не ускользнет. Интересная перспектива!..
— А сколько еще вам будет нужен Тэсдей, чтобы убраться отсюда? — спросила Труди.
Кремер тяжело вздохнул.
— Нам нужно знать, когда девчонку Грант перестанут искать в этих краях, — сказал он. — Какой-нибудь из этих кретинов добровольцев в любой момент может заглянуть сюда, чтобы попросить стакан воды! Только Тэсдей может отослать его прочь, не возбудив никаких подозрений. Вот как сильно он нам нужен, беби. А сейчас, даже если мы попытаемся прорваться через эти леса, у нас ничего не выйдет. В этих поисковых партиях сотни людей. Придется затаиться здесь, как мыши, пока они не прекратят поиски. Или… — Он замолчал.
— Или — что?
— Ты понимаешь, что натворил этот идиот Джордж? — спросил Кремер. — Он выкрал не ту девушку. Эмили рассказала мне о ней. Она из старинной здешней семьи, все ее любят. Ты понимаешь, что это значит? Ублюдок Джордж превратил всех жителей деревни в охотников на нас — таких же безжалостных и жестоких, какими были твои дружки, Труди. Если нас найдут, нам не жить. Мы не справимся с парой сотен мужчин. До этого нас искали пара-тройка копов, и все. А сейчас против нас целая армия. Вот что натворил твой Джордж! Только в спокойствии Тэсдея наша единственная надежда. — Луч метнулся к кровати. — Посмотри, не сможешь ли привести в себя своего приятеля. На рассвете мы должны держать военный совет. Я хочу, чтобы он тоже в нем участвовал.
— Он не сможет спуститься вниз на одной ноге, — сказала Труди.
— Тогда мы притащим его туда!
Луч света переместился в коридор, и до Питера донесся звук удаляющихся шагов Кремера. Девушка моментально вернулась к нему, присев сбоку на кровать. В темноте она нащупала его лицо похолодевшей рукой.
— Сегодня все может случиться, Питер, — прошептала она. — Он прав насчет Бена, Дюка и Телиски. Они могут взорваться в любую минуту, и тогда вам первому достанется.
— Тебя это не касается, — сказал Питер.
— Еще как касается! — взволнованно возразила она. — Я не играю с вами, Питер. Меня беспокоит только то, что будет со мной. Но теперь я понимаю, что мой единственный шанс спастись — это вы, Тэсдей и две женщины.
— Тогда вернемся к вопросу об оружии. Где они его держат и патроны тоже?
— Здесь есть специальная комната со стойками для ружей, — сказала Труди. — Там их хранил Тэсдей. Но они забрали их оттуда и где-то спрятали. Я не спрашивала — где, потому что в жизни не стреляла.
— Тогда спроси, — велел Питер. — Ты можешь смело спросить об этом, не вызвав их подозрений. Если сюда нагрянет Саутворт со своими людьми, у тебя есть право защищаться. Спроси!
— Хорошо, спрошу. А потом что?
— Не знаю…
Питер понимал, что, избитый, без протеза, он на долгое время выбывает из игры. Окна спальни стали проступать в темноте слабыми серыми пятнами. Он лежал не шевелясь, потому что каждое движение причиняло ему сильную боль, и наблюдал за рассветом. Его жизнь могла оборваться прежде, чем на землю снова опустится ночь.
Было почти полным абсурдом помышлять о каком-либо серьезном сопротивлении. С одной стороны выступали четверо мужчин с полным арсеналом оружия, абсолютно не обремененные мыслью о ценности человеческой жизни. Более того, они испытывали болезненную жажду насилия. Им противостояли: одноногий калека, почти неспособный оказать сопротивление, старые мужчина и женщина, которые мечтали только о том, чтобы протянуть еще хоть день-два, и насмерть перепуганная девушка, находящаяся в чуть ли не шоковом состоянии, понимающая, что с минуты на минуту она может быть подвергнута самому жестокому и безобразному насилию. И еще Труди, на незначительную помощь которой, если она по-прежнему будет опасаться за свою жизнь, можно будет отчасти рассчитывать. Явное неравенство сил не внушало оптимизма.