Замок в Пиренеях
Шрифт:
На всякий случай я забронировал с завтрашнего дня номер в гостинице «Норвегия». Я здесь последний клиент — гостиница закрывается до зимы. Они уже покрывают мебель чехлами.
Я приеду в Берген завтра днем или вечером. Так что в воскресенье мы совершим вместе автомобильную поездку, если дома тебе отпустят.
Было бы так приятно увидеть бухты и скалистые склоны у моря. Вероятно, весь остров в цветущем вереске, и зеленом, и пурпурно-красном. Как раз в это время года мы оказались там в тот раз. Ты была права — нам нужно было каждый вечер выходить на мыс и наблюдать, как солнце погружается за горизонтом в море.
Мне кажется, что именно
>>>
Пожалуй. Но в один прекрасный день души наши вознесутся над другим, более высоким горизонтом. Я верю в это…
>>>
Я буду желанным гостем в Бергене?
>>>
Только приезжай!
>>>
Ты абсолютно откровенна?
>>>
Да, Стейн! Я хотела бы, чтобы ты был здесь. Приезжай!
>>>
Я не буду скрывать, что все эти годы любил тебя. Каждый Божий день думал о тебе, разговаривал с тобой. Можно считать, что я всю жизнь прожил с тобой. Это удивительно! Удивительная совместная жизнь. Я благодарю тебя и за последние тридцать лет.
>>>
Я уже писала, что мне казалось, словно у меня два мужа. Все это время ты был рядом со мной. Я всегда очень остро все чувствовала и, само собой, знала, когда ты думал обо мне.
Но ты…
>>>
Конечно! Все это время мы болтали вздор.
>>>
Разве мы не две души, принадлежащие друг другу?
Как по-твоему, не легче ли понять разницу между телом и душой в нашем возрасте, чем когда ты совсем молод?
>>>
Об этом надо как следует поговорить. На днях мы съездим в Солунн, правда?
Я выпил вино и ложусь спать. Я проехал четыре сотни километров и, наверное, сразу же засну. Но сон — это ты, в снах ты со мной. Не знаю, какой сон мне приснится. Жанр космических снов исчерпал себя, возможно, я увижу какой-нибудь совершенно будничный сон. Попробую взять тебя с собой на прогулку вокруг озера Согнсванн.
Спокойной ночи!
> IX
>>>
Доброе утро!
>>>
Я рассказала Нильсу Петеру, что ты едешь в Берген, и на душе стало легче. Я ухожу сейчас на прогулку и буду отсутствовать до вечера. Мне о многом надо подумать! А потом мы увидимся. Завтра, если не раньше!
>>>
Я пошлю тебе письмо из гостиницы ближе к вечеру, и мы поговорим обо всем подробнее. Прекрасного тебе дня! И хорошей прогулки! Я скоро спущусь вниз и позавтракаю, потом проверю у машины тормоза и поеду! Вчера весь ресторан был в моем распоряжении… Я был совсем один. Немного грустно и одиноко. Тогда я заказал в качестве компенсации большой графин вина. Каюсь, что мне пришлось выпить и твою долю. Мне казалось, будто бы ты сидишь по другую сторону стола, и я начал путаться в своих представлениях о том, какая ты сегодня и какой выглядела тогда — много лет тому назад. Особой разницы нет.
Привет снова… Вот я и в Бергене после долгой поездки на машине. Сижу в гостиничном номере и смотрю в окно, бросая взгляд на Лунгегордское озеро и вверх, на Ульрикен. Тамошние огоньки горят все ярче и ярче; я впервые за это лето ощущаю приближение осени.
Я оказался свидетелем ужасной аварии на юге, у Согне-фьорда. И был совершенно потрясен — у меня дрожали руки. Остается опустошить мини-бар и заглянуть, прежде чем лечь спать, в газету. Можешь ты спросить обо мне у гостиничной обслуги часов в девять? Давай поедем вверх, к Рутледалю, и переправимся на пароме в Солунн?
Я радуюсь тому, что снова увижу тебя. И радуюсь тому, что обниму тебя.
Я позавтракал, потом немного подождал у стойки обслуживания. Время — четверть десятого. Хоть ты и не ответила на мои последние письма, я надеюсь, что ты их читала и уже в дороге. Может быть, позвонишь? Я сижу в номере возле компьютера.
Время — двенадцать, от тебя никаких признаков жизни. Я несколько раз звонил на твой мобильный, но он выключен. Подожду немного и позвоню тебе домой.
>>>
Стейн!
Ты вставил флешку в свой компьютер. У Сольрун эта флешка была на шее, когда это случилось, но смею заверить тебя в том, что я прочел ровно столько, чтобы понять: речь идет о вашей продолжительной переписке. Все ваши письма принадлежат тебе одному. Вряд ли где-то есть еще копии, во всяком случае со своего компьютера она всё стерла. Я только добавлю этот мой последний привет, а кроме того, я переписал всю последнюю почту, которую ты посылал ей за эти ужасные сутки.
Не знаю, должен ли из вежливости поблагодарить тебя, оставляю это на своей совести. Во всяком случае похороны были достойными. Мне казалось, что тебе следовало бы присутствовать на них анонимно, и хотя мы обменялись парой слов, пока похоронная процессия двигалась вдоль Большого Лунгегордского озера, я не хотел, чтобы наши с Сольрун дети — Ингрид и Юнас — узнали, кем ты был для нее, чтобы об этом узнал кто-нибудь из присутствующих. Я надеялся, что у тебя хватит на это такта — вернее сказать, уважения, — что ты воздержишься от упоминаний о вашей совместной жизни. Похороны, что ни говори, церемония официальная, а воспоминания о совместной жизни — дело личное, я бы даже сказал, интимное. Но ты должен пройти с Сольрун весь этот путь — сказал ты в последнем слове, произнесенном в «Терминусе»! Ты твердо решился на это, и мне ничего не оставалось, как представить тебя в качестве старого сокурсника Сольрун. Называй это мещанской двойной моралью или еще как хочешь, но ситуация была не та, в которой я искушен…
Не хочу выглядеть мелочным человеком, но все-таки добавлю: в конце поминок ты уже сидел и беседовал с Ингрид. Ты был в ударе, словно внезапно обрел некий статус. Ты не только пришел непрошеным, но и желал обратить на себя внимание, нуждался в публике. И ты ее получил. Мне было больно видеть, что Ингрид смеялась.
Я признаю, что ты и Сольрун играли на неких струнах, которые были мне чужды. Ведь я слышал о вас обоих — я вынужден это сказать. Этот союз двоих, идущих нога в ногу с самого начала 70-х годов. Я пишу «слышал», но это сильное преуменьшение.