Замороженное сердце
Шрифт:
А что, если ты потерпишь неудачу?
По крайней мере, я не буду вечно себя ненавидеть за то, что не попыталась и не застряла в тяжелой рутине, в которую превратилась моя жизнь.
Ветер поднял в воздух белый вихрь снега, а я подняла глаза ввысь.
Небо было серым от снега, который будет идти всю ночь. Мне пора двигаться. Вернувшись в машину, я взглянула на карту, пытаясь запомнить местонахождение подъездной дороги, на которую мне необходимо было свернуть. В пути я не смогу сверяться
Уезжая, я обратила внимание на замершую пару в припаркованной машине. Они обнялись, согревая теплом друг друга. И насколько им было хорошо вместе, и как они не смотрели на окружающие их горы, у меня вызывало мимолетную грусть, мне даже стало холодно от этого.
Чаще всего мне нравилось быть одной. Я приняла решение, что мне лучше обходиться без любви. Люди были жадными, уродливыми, мелочными, эгоистичными, неверными существами. Мне такого не нужно, я не нуждалась в жалком подобие любви, чтобы скрыть страх одиночества. Я сталкивалась с худшими качествами в людях, и честно говоря, нет, спасибо.
Но иногда…
Замечая что-то по неосторожности, например, эту пару в машине, я тоже хотела того же. Черт, я испытывала грусть, глядя на них. И хотя хотелось иметь кого-то рядом не для секса, хотя это тоже никому не мешало, но… Мне хотелось с кем-нибудь посмеяться, чтобы кто-то заботился обо мне, оберегал. Я хотела друга, которого у меня никогда не было. И если бы он был слишком сексуальным... это стало бы глазурью и вишенкой на торте.
— О Боже, прекрати, Катрина. Ты говоришь, словно малолетка. Хватит распускать нюни. Отрасти яйца.
Я начала подниматься вверх в машине по серпантину, борясь со шквальным ветром. Ручей внизу был своеобразным указателем моего поворота. Я была уже близко. Я посмотрела вниз. Господи Иисусе.
— Лучше смотреть вперед или вверх, — пробубнила я себе под нос.
Низ живота сжался от негостеприимного ущелья внизу. Одно неосторожное движение и все будет кончено. Я устремила взгляд в лобовое стекло, но это не помогло, занервничала еще больше, увидев следующую картину.
Осиновые деревьев блокировали вид на нижней дороге, где я только что проезжала. Они рухнули, как подкошенные, и краем глаза я увидела грузовик.
— Дерьмо. — С сомнением произнесла я себе под нос. — Этого не может быть.
Еще один виток закручивающейся спирали. Я вытягивала шею, пытаясь разглядеть в окно сквозь ветки деревьев, не был ли этот грузовик бежевым Чака Пирсона. Поскольку наступали сумерки, я была не уверена, что это он. Но я все равно нажала на газ. Густая роща из деревьев обступала дорогу, создавая еще больший полумрак и скрывая своими ветками водителя позади меня. Я не снижала скорости. Дорога изогнулась в форме буквы «C», придавая горе форму чашки. Когда я выскользнула с нижней стороны, грузовик точно такой же, как у Чака вошел в верхнюю.
— Чертов стервятник.
— Давай, детка. Мы сможем это сделать, —
Я увеличивала разрыв между нами. После въезда в следующий крутой вираж, я оказалась на дороге среди густых деревьев, день быстро клонился к ночи. Но фары грузовика Чака все еще парили позади меня. Я не хотела, чтобы он видел, как я сворачиваю на подъездную дорогу, поэтому до последней минуты ждала, а потом резко повернула.
Я держалась за руль двумя руками, чтобы вывернуть машину, но видно слишком быстро повернула. Цепь со стороны пассажирского места лопнула, шины стали скользить. Я пыталась выровнять управление, но это было так наивно с моей стороны. Я полностью потеряла контроль над машиной. Я билась фактически о каждое дерево на горе.
Забавно то, о чем ты начинаешь думать в такие моменты, когда не знаешь, умрешь или нет. Машина подпрыгивала, как спичечный коробок, издавая чудовищные звуки, но я даже не кричала от страха.
Время замедлилось.
И когда машина неслась прямиком к массивному дереву, для меня ничего больше не имело значения. Абсолютно ничего. Делала ли я когда-то что-то правильно или неправильно в прошлом, о чем я мечтала. Мои мечты, мои цели на жизнь пронеслись буквально за долю секунды в голове, которая показалась длинной в миллион лет.
Впервые за всю свою жизнь я не беспокоилась ни о чем и ни о ком. Ни о своей сестре. Ни как найти для нее деньги. Что я собиралась делать дальше. Я испытывала настоящее чувство облегчения. У меня с плеч упала гора ответственности. Я ничего не могла поделать, никак не могла изменить то, что происходило, или то, что происходило раньше.
Если все это сгинет в темноте, то меня это вполне устраивало.
Моя жизнь все равно была дерьмовой.
3.
Кейд
Для меня в этом мире сейчас не существовало ничего, кроме потрескивающего огня в дровяной печи, снега, тихо падающего за окном, и заточки топора. Пока чудовищный звук удара внезапно не нарушил эту тишину. Он проник в меня, как невидимая сущность. Голова дернулась вверх, я застыл на месте, прислушиваясь, пока слушал эхо, разносившееся по лесу от удара.
И тут же все вспомнил.
Вид покареженного металла, впившегося в еще теплое человеческое тело. Белая кость, сломанная и торчащая из человеческой плоти, алая кровь хлестала, капала, ее становилось все больше. Тело, которое я любил. Его вид навсегда запечатлелся в памяти, в моих клетках. Я не смог забыть, как бы ни старался.
Дрова продолжали трещать, а металл чудовищно скрежетал за дверью. Бессмысленно я вскочил на ноги. Топор с гулким ударом ударился об пол. Я распахнул дверь и побежал в сторону звука. Я уже делал это раньше. Бежал в сторону ужаса.