Замороженный Мир
Шрифт:
Что меня нисколько не расстраивало, если честно. Хотя, может быть, описание неполное, но меня и так всё устраивает, отметил я.
Так вот, помимо флоры и фауны описывались государства и аборигены Воресена. И выходила такая петрушка: государства, если их так можно было назвать, были небольшими, не более ста тысяч человек, объединениями поселений или небольших городков вдоль побережья и, частично, вдоль рек, не слишком “углубляясь” в континент. А внутрях континента жили… ну можно сказать что и дикари, а можно так и не говорить. Описывались аборигены как этакие “пейзане-охотники”, жившие
При том, описывались городки до десятка тысяч человек, этакие то ли полисы, то ли “торгово-производственные центры” для массы деревенек-племён. На последние некое “влияние” “цивилизованных стран” распространялось, но весьма условно. То есть, не совсем и дикари, если прикинуть, но государства как факта нет, а племена, как этакие “дети природы” точно есть. В общем, любопытное место, в котором местные описывались как довольно неагрессивные и симпатичные люди, в отличие от довольно человеколюбивой фауны.
Язык местные имели довольно “упрощённый” судя по разговорнику, но последний, похоже, был и не особо нужен. Общие корни языков Стегаса отчётливо проступали, так что даже гимназических знаний языков хватало, для создания “аналогичного разговорника”.
Ну, интересно, посмотрю не без удовольствия, констатировал я. А на следующий день выдвинулся в лавки. Для начала — в оружейную, где, убедившись что я “право имею” и выслушав “экспедиция в центральный Воресен” продавец, важно кивнув, притаранил мне… натурального “пустынного орла”!
Ну реально, жуткий калибр, дюжина патронов, в магазине который рука то с трудом охватывала. И даже держа эту жуть двумя руками, убиться отдачей — милое дело, отметил я.
— Любезный, и как я из ЭТОГО буду стрелять? — не без ехидства уточнил я.
— Метко? — недоумённо выдал продавец. — Вас не устраивает укороченный карабин? Могу подобрать что-то потяжелее, но вы же, вроде бы, не хотели охотничье оружие?
— Охотничьего не надо, — несколько растерянно отметил я “карабин”. — А продемонстрируйте мне аксесуары к нему.
И да, хорошо что я не блистал специализмом. Передо мной был не “пистолет”, из которого выстрелить можно разочек, а потом приходить в себя десяток секунд, тряся отбитыми ладонями. Это был именно карабин, с довольно практичной кобурой-прикладом, навинчиваемый стволом — при желании, да даже сносным четырёхкратным оптическим прицелом.
То есть, не сказать чтобы удобное именно для охоты, но весьма практичное для “джунглевания” и “степнования” оружие, окончательно признал я, опробовав “Рассен”, как назывался карабин на стрельбище.
А вот “джунглевого обмундирования” не нашлось, как и буклеты рекомендаций подобного не содержали.
Но карабин я и судя по буклетам, да и логике, взял не зря, рассудил я. А вот пистолетик, в рамках владения эфира, выходит не особо и нужен, думал я, засыпая.
12. Познавательное плавание
Явившись в кабинет Висса по утру, я застал сакраментальный “пожар, во время наводнения, в борделе”. Образу последнего немало способствовали суетящиеся студентки, пребывающие в данном кабинете в явном гендерном большинстве, с какими-то листками, кисточками, фигнюшками и прочими атрибутами высокой науки.
Над всем этим хаосом, с улыбкой доброго боженьки, пребывал Висс, впрочем, временами, испуганно выпучивающий очи и ускакивающий по каким-то забытым делам, с неподобающей божеству поспешностью.
Всё это выглядело как занимательно, так и забавно, так что, около часа, я просто приткнулся в уголок, наблюдая за всей этой суетой и получая созерцательно-акустическое удовольствие.
Сам дедуля меня увидел, улыбнулся, кивнул, но своих важных дел не прервал.
Вот только через час, пусть и весьма забавное зрелище и слушалище, но всё же стало надоедать, так что заподпрыгивал я, да и уворачиваясь от всяческой студенческой братии (точнее сестрии, из мужеского полу в кабинете, кроме нас с профессором, пребывало всего три рыла, против не менее десятка дам-с) подобрался к профу.
— Приветствую, приветствую, господин Толмирос, рад вас видеть, — поручкался со мной Висс. — У нас сейчас активные сборы, а вы… Хотели просветится в тонкости нашего путешествия? — слегка нахмурился, припоминая, он.
— Вообще, скорее в тонкости истории, — уточнил я. — И Гемин, профессор, по имени вполне уместно.
— Как скажите, Гемин, как скажете, — покивал проф, явив уже подмеченную привычку “повторять”. — Я с вами побеседовать до обеда не смогу, увы, дела, — понятно обвёл он рукой “пожаро-наводно-бордельность” кабинета. — Но… Асини, девочка моя, подойди! — заголосил он.
Этот призыв возымел действие, и через несколько секунд материализовал перед нами даму, на вид лет тридцати, несколько взмыленную, как, впрочем, и все окружающие, кроме ленивого меня.
— Да, профессор, у вас какие-то уточнения? — вопросительно уставилась она на профа.
— Нет, Асини, познакомься: Гемин Толмирос, бакалавр, по-моему, физики, наш чародей в экспедиции, — потыкал в меня перстом Висс. — Асини Кнетос, бакалавр археологии, моя незаменимая помощница, — отрекомендовал он мне даму. — Асини, будь любезна, ответь на вопросы господина Гемина, — выдал он. — Сам я несколько занят, а ты, всё что нужно, вроде бы записала.
— Не всё, профессор, но… как скажите, — вздохнула она, не слишком довольно уставившись на меня.
— Ну не здесь же, госпожа Кнетос, — резонно уточнил я, ловко уворачиваясь от некоего тубуса, явно с убийственной целью метившего мне в морду лица. — Как вы смотрите на кафе? Я признаться ещё не завтракал.
— Не слишком положительно, господин Толмирос, — так и пылала радушием и готовностью просветить меня дама. — Но указание профессора… Пойдёмте, — закончила она таким тоном, как будто я её не расспрашивать хотел, а скушать в ентом самом кафе.