Замороженный Мир
Шрифт:
Мдя, а голодные карапузы в двух шагах “услуги оказывают”, скривился я им вслед, да и потопал дальше.
И дотопал до прохожих, где меня в книжную лавку благополучно направили. Приобрёл я “учебники истории”, несколько обзоров и журналов, да и направился в обратный путь. Мобиль, к слову, обнаружился, так что до Аргента я добрался без приключений.
И, остаток погрузки, да и часть пути в море, провёл за получением и обработкой информации. Потеребил профа, пуча очи в стиле “офигевшего вьюноша с травмой духовной”, побеседовал, утратив бутыль рома, со старпомом, в свободное от вахт время.
Кстати,
А по результов читки книг, прессы и бесед, стал я обладателем такой информации:
В Ниле и Готтии был, в целом, капиталистический рай. В смысле для капиталистов. А вот остальным было не очень райски, хотя всё относительно.
Сословий, например, в Ниле и Готтии юридически толком не было. Как сословие можно было чётко идентифицировать жрецов. Остальное — плавающие моменты, завязанные на имущественные цензы. То есть, чем у тебя больше денег, тем больше политической власти и прав, система знакомая, но не скрывающаяся за фальшивым “равноправием”.
В чём сволочи импортные были именно сволочами — так это в отношении к человекам. В Анте, при всех его недостатках, людей не гробили бессмысленно: правящие сословия понимали, что человеков мало и они нужны. На руках, безусловно, не носили, но в целом “брошенных” людей не было.
А вот у буржуев выходило, на вскидку, двадцать процентов населения деклассированными. То есть, не проходящие минимальный ценз и… не учитывающиеся даже статистикой.
В принципе, сказать что Ант — обитель ангелов, а буржуйские палестины — сотанов, адских притом, не выходило. Картина в Готии и Ниле была связана как с более сносным климатом, так и свободой перемещения де-юре. То есть, деклассированные элементы могли свободно перемещаться, найти место, где они “нужны”, ну и “классифицироваться”. В идеале. А на практике выходила типичная дегуманизация части социума, в стиле “ипитесь как хотите”, с очевидными и мной наблюдаемыми последствиями.
При этом, будь у Анта возможность “завезти человеков подешевле”, гастарбайтеров каких — подозреваю, было бы ненамного лучше. Но у небогатой страны такой возможности не было, соответственно, выходила чуть ли не передовая по Стегасу социалка, отражённая в сословном обществе.
И, похоже, вариант “башни чародея” у буржуев отпадает, заключил я. Мне нужны “соратники и персонал”, а местный деклассированный элемент — мндя. С родными антскими пейзанами будет разумнее и проще, а вот с сформированными в “деклассированном социуме” я, подозреваю, и через поколение не выбить “понятия”. Хотя и с пейзанами, не факт, что будет просто, но тут — точно сложнее.
Правда, остаётся Архипелаг и Воресен, напомнил себе я. Ну и начал, правда без особой надежды, наводить справки.
Воресен обзывали колониями и дикарями, но тут я сам посмотрю.
А с Архипелагом было довольно забавно. Выяснилось, что от аборигенного населения, в плане культуры и не осталось толком ничего. Несколько тысяч лет на острова драпал всяческий, не слишком довольный народ, сформировав… ну некую конфедерацию, если подумать. То есть, “государства” то были, от одного острова до их объединения, но весьма разнотипные, подчас друг другу враждебные, по идеологическим, национальным и прочим причинам. Ну и строй этих “внутренних государств” чёрте какой, от откровенной анархии, до рабовладельческой монархии.
При этом, конфедеративность была, причём проверенная временем — корабли на островах были, плохие-хорошие, косые-кривые, но были и было их много. Ну и любой агрессор, напавший на острова получал по своей агрессивности, от самого мощного флота Стегаса, если не технологически, то количественно точно.
И, что любопытно, я наконец понял “основную” причину нападения Анта на близлежащие острова, в последней десантной операции страны: населяли эти острова выходцы с Анта.
Основание для нападения, помимо, естественно, страшной “уберпушки” и вырезания вояками-островитянами собственного населения, с лютой жестокостью. В общем, причиной было: “Вернуть гадов в лоно, предварительно сурово покарав”.
Что любопытно, эта копошащаяся “вольница” и “диктаторница”, в зависимости от типа и сорта островитян, не бедствовала. Ряд редкозёмов, необходимых “чародейскому производству”, а так же растительных и животных компонентов, необходимых в фармакологии и не только, были эксклюзивом Архипелага.
В общем, место забавное, но мне для жизни не подходит — там бардак и веселуха в безостановочном режиме. Точнее не подходит не для жизни, а для башни чародея. Пусть предпологаемый остров моего обитания будет расчудесный — но, в любой момент, какому-нибудь местному “фараону” вступит в голову что-то и начнётся веселуха. В общем, скорее всего не худшее, но неспокойное место этот Архипелаг. Ну а в северной его части ОЧЕНЬ не любят антцев, непонятно с чего. Тоже фактор, отметил я, окончательно махнув лапой на острова.
И потихоньку плыл Аргент к месту нашего назначения. Была остановка в Корсе — небольшом портовом городке юго-запада Ниля, гуэзском. Где кстати, тущёбы были гораздо менее трущёбными, ну и сопутствующих элементов капиталистического рая внешне не наблюдалось. Впрочем, порт был и верфью, с немалыми заводами, так что наличие “ненужных людей” было в этом месте вещью маловероятной.
Потом — первый городок на Ворсене, где Аргент разгружался. Внешне, да и после экскурсии — ничем не отличался от портовых городов Ниля, разве что отсутствием печных труб и явной готовности к “потопам” — мы уже были в весьма тёплых широтах, с отсутствием фактической зимы.
Далее, огибая Воресен, мы шли к Карассису. И начали появляться в городах заметные отличия: вторая наша остановка на материке была уже в городе, где “нильская архитектура”, в виде каменных домов, была лишь у дворца губернатора. Остальное — хижины, причём, подчас, роскошные, как не парадоксально это звучит. Но на “капитальное строительство” местные время не тратили, что, в целом, оправдано климатом и не самым спокойным морем.
А так — даже заводик в городе был из бамбука и фанеры, что местных, очевидно, устраивало. Правда, прогуливаясь в окрестностях, я набрёл на вполне себе фортификационный форт, сныкавшийся в рощице на отшибе городка, незаметный с моря, но приветливо на это самое море наставленный пушечными жерлами.