Заморский принц в нагрузку
Шрифт:
Кому же они перемывают косточки? Уж не мне ли? Скорее всего так оно и есть. Если разобраться, я единственная точка пересечения их интересов.
А в свете последних событий говорят они обо мне и Карлосе. Должно быть, Облом пересказывает Борису визит португальского дипломата. А мой брат ему отвечает: «Нечто подобное я и предполагал». «Я знал, что добром это не кончится», — вторит ему Облом. И так далее и тому подобное. Спелись.
А сейчас куда они собрались? Мой дом в другой стороне. Разве они не собираются хором промывать мне
«Фольксваген» несся из центра к окраине. Мы проехали спальный район. Начинался частный сектор, в былые времена это был отдельный поселок, потом он как-то сам собой прирос к городу. Ничего удивительного — города расстраиваются, и такое происходит сплошь и рядом.
Облом свернул на маленькую улочку. Справа и слева стояли небольшие частные домики, утопающие в пожелтевших садах.
— Немного отстаньте, — скомандовала я водителю. — Не хочу, чтобы они нас заметили.
— Как скажете, — с полуслова понял меня водитель.
Облом остановился у четвертого дома и просигналил.
— Все, приехали, — сказала я и протянула водителю деньги.
— Ждать?
— Не надо. Я вижу, здесь недалеко автобусная остановка, если что — доберусь.
Шел восьмой час, начинало смеркаться — осенью темнеет рано. Мне это было только на руку. Улица была тихая и безлюдная. Вдоль проезжей части, между дорогой и узким тротуаром были высажены деревья вперемежку с декоративными кустами. Так, от дерева к дереву, от кустика к кустику я стала приближаться к «Фольксвагену».
Облом и Борис все еще стояли на улице. Из дома никто не выходил и впускать их не собирался. Вот и хорошо. Значит, я смогу увидеть хозяина, прежде чем они зайдут в дом.
Я стояла за последним кустом и слышала, как мужчины тихо переговариваются.
— Петя, не знаешь, на фига мне это надо?
— А мне, Боря, охота этим заниматься?
— Тебя-то уж как я понимаю. Хотя бы все тихо прошло.
— Кому рассказать, не поверят. Другой бы на моем месте — собственными руками.
— Петя, ты все правильно делаешь. Уважаю.
— Нет, не так надо, по-другому, чтобы впредь ей было неповадно.
— Да я сам иной раз, знаешь, как злюсь? Так бы и… А поделать ничего не могу.
— Ну, ничего, Боря, мы своего добьемся. Будет и на нашей улице праздник.
— Надеюсь.
«Интересно, о чем это они говорят?» — подумала я, ничегошеньки не понимая из сказанного.
Дверь в доме открылась, и на порог вышла полная женщина в пуховом платке и знакомым голосом спросила:
— Кто?
— Мы, Анна Владимировна, — крикнул через забор Облом.
Вот это номер! В хозяйке дома я узнала свою сослуживицу. Но Облом, Борис, она… Как связать воедино эту троицу?
— Ждем. — Она прошла к калитке и впустила гостей во двор.
Борис и Облом гуськом прошли по узенькой дорожке, поднялись на крыльцо и скрылись в доме.
— Так-так-так, — бормоча себе под нос, я подлетела к калитке и повернула ручку.
Калитка
Я оглянулась по сторонам — на улице ни души. «Очень хорошо», — подумала я и пошла искать такое место, где штакетник был бы прибит пореже и где можно было просунуть ногу, чтобы опереться на поперечные доски. Такое место нашлось, я еще раз повертела головой, удостоверилась, что за мной никто не наблюдает, и занесла ногу на перекладину. Руками я схватилась за верхние концы и с легкостью перемахнула через забор.
Дальше я на цыпочках подбежала к дому и стала украдкой заглядывать в окна. Первое окошко — маленькая кухонька, — там никого. Второе — зал. Вот здесь то и собралась вся компания.
Все в сборе! Только меня забыли пригласить. Меня забыли! Но я здесь все равно была бы лишняя, потому как никому не нужна на этом празднике жизни. Никому!
Ни брату, который изначально был против моего замужества. Ни Облому, который мое желание принял в штыки. Ни Анне Владимировне, которой я доверяла как родному и близкому человеку. Ни тем более ее дочери, которая думает, что за мой счет устроит свое счастье. Наивная, она еще не знает, кто ей достался.
Забегая вперед, скажу: Карлос тоже был здесь.
Глава 29
Итак, в комнате находились: Облом, Борис, Анна Владимировна, ее дочь Ксюха и брюнет определенно южных кровей. Последний сидел на диване и слушал, что ему говорит дочь Анны Владимировны. Вернее, говорил Борис, а Ксюха лишь переводила сказанное. Как только Борис умолкал, она наклонялась к уху брюнета и что-то ему втолковывала.
Сейчас-то я вспомнила, как три года назад Анна Владимировна хвасталась, какая у нее дочка умница — сама, без протекции поступила в университет на факультет романо-германских языков и учится на одни пятерки. Я точно знаю, в нашем университете не изучают португальский, но кто знает, может, она такая способная, что сама взялась выучить этот язык?
Но вернемся к незнакомцу. Кто бы это мог быть? У меня только один вариант — это он, собственной персоной, Карлос Ортега.
Он там! И все там! Облом, Борька, Анна Владимировна, не говоря уже о Ксюхе, ее умненькой дочурке! А я здесь одна! В темноте, за порогом! Украдкой подсматриваю в окна.
За моей спиной раздалось недоброжелательное рычание. Не делая резких движений, я осторожно повернула голову. На меня желтыми глазами смотрела огромная лохматая собака. Затрудняюсь назвать ее породу. Возможно, это был кавказец, или русская сторожевая, или волкодав. В отблеске света ее зубы казались просто кошмарными. Такими зубками можно перегрызть горло не только волку, но и бенгальскому тигру. Я поежилась от перспективы тесного общения с собачкой и постаралась слиться со стеной.