Замуж? Не пойду!
Шрифт:
Нацелившись из арбалета, аккуратно, стараясь неслышно ступать, принялась пробираться к пострадавшему.
В голове набатом била мысль:
«Ну, куда ты лезешь, идиотка? Он все равно не жилец. Хочешь стать обедом за компанию?» – вопрошала разумная часть меня, но инстинкт самосохранения походу все еще был отключен.
Подобравшись поближе за спину одного из хищников, сгруппировалась и стремительным перекатом очутилась возле уроненного. На меня грозно зарычал тот самый не заметивший добычу медведь. Сунулся, но был отброшен все тем же невидимым барьером.
Звери кружили вокруг меня, чего-то выжидая, раненное тело истекало кровью, а я не могла освободить руки и отложить арбалет – вдруг стоит мне опустить оружие и на нас нападут?
«Ну, и влипла ты, Белочка! Надо было сидеть на дереве. Зверюшки пообедали бы и разбежались, а ты спокойно отправилась и дальше искать приключений», – по комариному противно зудел тоненький голосок в голове, пока я растерянно переводила взгляд с раненого на хищников, решая, что же делать.
Принять взвешенное решение мне не дали. То ли моя удача на сегодня закончилась, то ли звезды встали не в тот ряд, но благополучно молчавший все это время телефон вдруг вспомнил о своей роли будильника и ворвался в это прекрасное утро несвоевременной рок-композицией.
Не знаю, кто испугался больше: я или медведи. Но те громко зарычали, а я выхватила предательский мобильник из кармана, посмотрела на него как на грозящую взорваться в руках гранату и зашвырнула в кусты, случайно увеличив громкость до максимума.
То ли у медведей не сложилось с музыкой вообще или с моим вкусом к утреннему року в частности, но Skillet со своим «Save Me» умудрился прогнать хищников с поляны.
«Надо было ультразвуковые свистки от собак приобрести и захватить», – запоздало мелькнула умная мысль, пока я, отложив арбалет, со всей возможной осторожностью осматривала, подсвечивая фонариком, тяжелое тело.
Телефон замолчал, но, если не пойду отключать, через десять минут будильник снова напомнит о себе. Ладно, пока подождет. А может, отгонит еще парочку хищников. Кто бы мог подумать: Рок против Саблезубых медведей, счет 1:0.
Острие стрелы в широкой грудной клетке я обнаружила только наощупь – укололась кончиком. Поблагодарив мысленно отца за курсы первой помощи, перевернула тело на бок. Осмотрела рану, края которой уже немного стянулись вокруг стрелы. Стараясь не сильно дергать, попробовала переломить древко стрелы надвое, но то ли я немощная, то ли деревья тут особо прочные, сделать это не удалось. А протяжный стон раненного отозвавшегося на мои действия и вовсе лишил меня желания продолжать. Пожалев, что не захватила с собой пилу, достала нож и принялась зачищать древко.
Снова где-то в кустах затрезвонил телефон, голося на все окрестности и распугивая лесных обитателей. На следующем заходе будильника, мне все же удалось переломать древко и просунуть стрелу вперед. Видимо, моему подопечному тоже не понравился мой будильник, почти как мне по утрам, иначе, зачем так надрывно стонать?
Достав из аптечки, которая по наущению
Подобрав телефон и стащив с дерева рюкзак, накрыла парня спасательным термоодеялом, а сама принялась соображать еду.
Все-таки иногда полезно иметь помешанного на выживании родителя, особенно когда какие-то странные стены выбрасывают тебя в новый мир.
Сделав сильно сладкий чай, напоила раненого. Опустошила банку тунца с сухарями. На сытый желудок немного разомлела, и сама не заметила, как вырубилась рядышком с болезненным.
Проснулась от запаха жареного мяса. Открыв глаза, обнаружила вполне здорового пациента, поджаривающего на вертеле тушку небольшого безвинно-убиенного зверька.
«Красивый», – вынесла я вердикт после нескольких минут разглядывания. Кудрявые каштановые пряди до плеч, раскосые глаза цвета состаренного серебра, что прятались за густыми ресницами, широкие четко очерченные скулы, немного квадратный подбородок, нос с едва заметной горбинкой, легкая щетина на щеках и сжатые в тонкую полосу губы.
– Что ты со мной сделала, полукровка?
Ох, уж лучше бы он молчал, а то все очарование момента нарушил.
– Спасла? – неуверенно предложила ответ.
– Что это такое? – подошел он ко мне ближе, чуть ли не тыча в меня своими грудными мышцами, на которых и следа от раны не осталось, и только булавка призванная стянуть края осталась торчать, будто вросшая в кожу.
– Вот это регенерация, – удивилась я, подскакивая на ноги и непроизвольно протягивая руку в желании прикоснуться к чуду.
Чудо же отдернулось от меня так, будто мои грязные руки могли замарать его чистый торс. Поморщилась от читаемого в серебристых глазах пренебрежения.
– Это что какие-то специальные брачные традиции. Твой народ так ставит метки, полукровка? – вопил этот высокомерный ммм… индюк.
– Больно надо. Не дергайся, сниму, – предложила я.
Парень настороженно и с опаской посмотрел на меня:
– А вдруг ты что-то провернешь, и я опять окажусь при смерти?
– Будешь выделываться, точно проверну. А при смерти ты оказался не по моей вине, хотя за дальнейшие события не ручаюсь.
Расстегнув булавку, вытащила ее из раны, злорадно радуясь тому, что это несносный тип морщится от боли.
– Повернись.
– Зачем?
– Ну, можешь не поворачиваться, – пожала я плечами, – и второе украшение оставить себе на память.
Он все же повернулся, и я быстро вытащила вторую булавку. Отвернулась и, продезинфицировав булавки, сложила их в аптечку. Собрала свои разбросанные пожитки, отмечая, что кто-то не сдержал любопытства и сунул свой нос, куда не следовало. Накинула рюкзак на плечи, подхватила арбалет и поспешила покинуть поляну. Благодарности от этого зазнавшегося типа ждать не стоит.