Замуж по принуждению
Шрифт:
— Я не долго, не волнуйся, — сообщает она, закинув ногу на ногу. — Как бы я к тебе не относилась, Руслан, но есть то, что меня волнует. Это моральное состояние Евы.
Я с силой сдавливаю в руке карандаш и слышу его громкий хруст. Он ломается пополам. Женившись на девочке по имени Ева, я никак не мог подумать, что она будет способна пробудить во мне что-то живое. Уже четвёртый день подряд, возвращаясь в пустой дом, где её больше нет, я ощущаю непривычную пустоту.
— Ты только и можешь, что причинять боль, Руслан. Уверена, что счастья Еве рядом с тобой не видать, но уж так сложилось,
Ира произносит это так невозмутимо и буднично, будто все вокруг об этом знают. Все кроме меня. Своими словами она отправляет меня в нокаут — голова становится чугунной, перед глазами темнеет, а кровь разгоняется по венам с сумасшедшей скоростью.
— Она не виновата в том, что произошло накануне, — продолжает Ира. — Информацию о тебе я вытянула из неё клешнями, потому что… потому что ненавидела тебя всю свою жизнь. Ты сломал меня тогда. Семь лет назад сломал.
Эта сука продолжает говорить. Ещё и ещё. О том, что год назад связалась с Измайловым. Он, глубоко женатый человек, но это не помешало ему завести любовницу. От него Ира узнала, что отец, который ей не родной вовсе, частенько спускает крупные суммы денег в принадлежащем Измайлову казино, тем самым разоряя семейство Белозёровых и уничтожая «Симинвест» — детище, которое открыла ещё её покойная мать.
С помощью шантажа люди Измайлова давили на Валентина Белозёрова, чтобы тот расплатился за долги с помощью фирмы. Ира была уверена, что именно она поставит её на ноги, но никто из них не ожидал, что Валентин обратится ко Руслану Куратову и перепишет "Симинвест" на меня. А потом… потом Белозёров застрелится в собственном кабинете, потому что начнёт осознавать, что его игровая зависимость ни к чему хорошему его не приведет, а самостоятельно остановиться он уже не может.
Она продолжает говорить о предстоящей поездке в Израиль, о том, что Измайлов заплатил ей приличную сумму денег за информацию обо мне, но я не слушаю её. В голове набатом стучит: «Ева беременна. Беременна. Беременна». От меня беременна. Маленький испуганный мотылёк.
— Надеюсь, ты не обидишь её как обидел когда-то меня, — произносит Ира, поправляя свои светлые локоны. — И защитишь, если это понадобиться.
— Убирайся, — отвечаю ей хриплым голосом. — Убирайся отсюда прочь.
Мне хочется размазать Иру по стенке за то, что втянула младшую сестру во все свои грязные игры. За то, что заставила меня поверить, будто Ева нуждается в свободе и жизни без меня. Хочется скрутить её тонкую шею и никогда об этом не жалеть, но я понимаю, что это расстроит мою жену, поэтому просто отпускаю кающуюся суку восвояси, оставшись в кабинете в одиночестве.
— Валерия Алексеевна, меня сегодня не будет, — выхожу спустя несколько минут с твёрдым намерением отправиться к Еве.
Мне хочется кричать и крушить всё вокруг с одним-единственным вопросом: "Почему?". Почему мне не сказала, ведь я имею право знать?
— Но сегодня же встреча с Павловским, — блеет помощница.
— Перенеси.
— Мы уже в третий раз переносим, — отвечает мне в спину Валерия, но я её уже не слышу.
Направляюсь на выход из офиса, где меня ждёт автомобиль. Сажусь на кожаные
— Руслан Тимурович, у нас плохие новости… — начинает он.
— Не медли, Паша!
— Миша Соколов и его люди перехватили охранников Вашей жены и увезли её с парковки у торгового центра, — отчитывается водитель.
— Блядь! Куда? Куда он, мать твою, её увез?! — не контролируя себя хватаю парня за ворот рубашки.
Я приказал своим парням глаз с неё не спускать, несмотря на то, что от себя отпустил. Понимал, что сейчас не время расслабляться, усилил охрану, оставил у её дома нескольких ребят.
Когда партию с грузом перехватила полиция по указке Измайлова мне пришлось выложить крупную сумму денег для того, чтобы дело замяли, а товар — вернули. Товар двигался из города Н. — территории которая принадлежала Мише Соколову, в город Р., который курировал я. До этого момента мы мирно сосуществовали, но похоже он решил развязать между нами войну, раз посмел тронуть мою беременную жену.
— В сторону дачных участков уехали, — отвечает побледневший водитель. — Наши ребята сейчас установят точное местоположение, и мы…
— Собирай всех наших, Паша. Намечается кровавая резня, потому что я не прощаю, когда трогают то, что мне дорого.
Глава 41
В доме, куда меня привезли, холодно и сыро. Я кутаюсь в плед, который выдали мои похитители и пытаюсь уснуть, чтобы не видеть и не чувствовать тот кошмар, который со мной происходит. В голове как назло всплывает рассказ Иры, где похитители пускали её по кругу. Пользовались ею, издевались, насиловали. Я начинаю мелко дрожать, представляя, что такое могут сделать и со мной. И волнуюсь больше не о себе, а о ребёнке, который не должен чувствовать боль и страх.
За дверью слышатся тяжелые шаги. Я тут же открываю глаза и настораживаюсь. Зря я надеялась на то, что в таких условиях смогу поспать. Шаги утихают возле двери комнаты, в которой я нахожусь, и от этого становится ещё страшнее. Что со мной будет? Неужели тоже тронут?
Щелчок замка, скрип открываемой двери. На пороге показывается Михаил.
— Отдыхаешь? — спрашивает с издевкой.
Я тут же сажусь на кровати и продолжаю кутаться в плед. Зубы стучат от холода, а сердце в грудной клетке кажется вот-вот разорвётся от страха и лопнет.
— Что Вам от меня нужно?
— От тебя — ничего, — произносит Михаил. — Мужа твоего ждём, с деньгами, за сорванные сроки поставки товара. Как только он приедет — ты свободна. Ну, если ты конечно не передумаешь и не захочешь остаться со мной, Ева.
Его болотные глаза быстро шарят по моему телу. Усмешка делается ещё шире и мне становится не по себе. Не зря он не понравился мне с первого взгляда.
— Я дождусь Руслана, — отвечаю ему, как можно спокойнее.
Выбираю тактику послушной девочки, чтобы не нарваться на злость и агрессию с его стороны. Я могла бы истерить, кричать, пытаться сбежать, да только это не помогло бы, а может даже ещё больше навредило бы мне.