Замуж за 25 дней
Шрифт:
День двадцать пятый. Иди и выходи замуж
Последний прыжок казался самым ответственным. Соня напряглась всеми мышцами тела и рывком оторвала ноги от земли. Прыгнула! Да еще как! Время замедлило ход, и она смогла почувствовать каждый миг своего полета. Соня взмахнула руками, намереваясь взлететь еще выше, но вместо этого забарахталась в воздухе и повалилась вниз. Но упала не на землю, а в объятия довольного Колбаскина.
– Глупый сон, ничего не предсказывает, не бери в голову, – ответила
– Как ты себе это представляешь? Если я не смогла найти его за три недели, то найду за один день?
– Не глупи. Вчера ты была согласна выйти за Усачева. Звони ему, предупреждай. Перед загсом нужно еще составить брачный контракт, не забудь. А то Усачев обдерет тебя как липку! И подумай, что ты наденешь? Я бы на твоем месте обула красные шпильки…
– Лариса, вчера ты уже побывала на этом месте. Что собираешься делать сегодня?
– А, это. Мелочи жизни, – она на секунду задумалась, – как-нибудь справлюсь с ними. Думай о себе. Это гораздо важнее.
Действительно, нужно подумать о себе, решила Соня. Следующий звонок она сделала Усачеву, втайне надеясь, что его не окажется дома. Был субботний день, и все тугуевцы разъехались по своим дачным участкам. Даже те, у кого их сроду не было, старались вырваться на природу. Но Усачев просто из вредности сидел дома и ждал Сониного звонка.
– Загс работает до шести вечера, – сообщила ему сухим тоном Романцева, как бы показывая, что ни на что большее, чем уже оговорено, он рассчитывать не может.
– Забегу в пять! – отрапортовал Усачев.
– Лучше раньше, нужно составить брачный договор.
– Я его уже составил! Ты же согласна платить мне тридцать пять процентов из своей зарплаты?
– Да, – тихо произнесла Соня.
– Вот и отлично. Не куксись, коллега. Случись подобное со мной, я бы тоже на тебе женился и отдал тридцать пять процентов! От фиктивных браков принято обязательно получать какую-либо выгоду.
Соня положила трубку и пошла к двери, в которую барабанила чья-то тяжелая рука.
– Вот, забирай! – И в открытую дверь влетел огромный Одуванчиков. – Мне от него уже ничего не нужно, – зарыдала его супруга, которая и толкнула мужа к Соне. – Мы развелись! – заревела Одуванчикова белугой.
– Постойте, – испугалась Соня, не желавшая быть участницей этой семейной сцены, – так мы не договаривались!
– Как же не договаривались?! – прорыдала Одуванчикова. – Ты сама кричала, что моложе меня и родишь ему ребеночка!
Соня схватилась за голову. Сотрудница приняла все так близко к сердцу! Соня провела чету Одуванчиковых на кухню, поставила перед ними валерьянку и побежала к своему мобильному телефону, разрывающемуся от звонка на журнальном столике.
– Привет, мобильный телефончик, где твоя хозяйка? – поинтересовался приятный мужской голос, услышав Сонино «Да».
– Молодой человек, вам кого? – не поняла она.
– Девушка, это вы давали объявление в газете в рубрике знакомств?
Соня вспомнила. Действительно. Но она напрочь об этом забыла, потому что после выхода газеты ей так никто и не позвонил.
– А я сразу не позвонил, – отчитался молодой человек, – потому что газеты не читаю. Но рубрику знакомств просматриваю изредка. Очень удачное у вас объявление, я люблю людей с чувством юмора.
Соня не смогла продолжить разговор и попросила Виталия, так он ей представился напоследок, перезвонить завтра. На кухне, несмотря на валерьянку, продолжались завывания, переходящие в слабое попискивание. Выла, понятное дело, Одуванчикова. Но кто там мог пищать? Соня кинулась на кухню.
Пищал Одуванчиков, обняв свою бывшую жену, которая захлебывалась рыданиями.
– Мы жертвуем своим счастьем ради тебя, Романцева, – прорыдала Одуванчикова, муж пару раз ей подпискнул.
Соня уже хотела было выставить этих жертвенников за дверь, но в нее снова забарабанили. На сей раз пришел Степан Колбаскин. Он ввалился в маленький коридорчик со словами:
– А мы так и не договорили!
– Степан, – попыталась образумить его Соня, но тот не дослушал и взвыл, как раненый бегемот:
– Так ты не одна?! – И ринулся на кухню. – Убью гада!
Скорее всего он надеялся встретить там Усачева, но увидел Одуванчиковых. Потому Соня не стала за ним спешить, полагая, что с этой безобидной парой Колбаскин договорится.
Она опять спешила к телефону.
– Девушка, с Бельгией говорить будете? – поинтересовалась тугуевская телефонистка.
– Да, – изумленно ответила ей Соня. И тут же услышала незнакомый голос какой-то дамы:
– Это есть Софья Романцева?
– Да, это я.
– Софья, я желаю с вами познакомиться с намерениями на вас жениться. Я давно мечтал о русской жене. Пришлите свою фотографию, и я приеду к вам в гости.
– Вы не ошиблись? Я не эта, розовая пантера в смысле. У нас с женщинами брак запрещен!
– А кто у вас женится? Одни мужчины? – искренне удивилась дама из Бельгии.
Когда та разъяснила, что у них в Тугуеве все, как у нормальных людей нормальной ориентации, дама засмеялась.
– Извините, Софья, – сказала бельгийка, – я не собираюсь на вас жениться. Это хочет сделать мой брат, но он не говорит по-русски. Я передаю вам его слова.
Понятно, подумала Соня, дала свои плоды заявка в брачное агентство. Но продолжить разговор она не смогла. Шум на кухне нарастал с новой силой, а через некоторое время в коридоре началась какая-то возня, и стоны Одуванчиковой перекочевали туда. Соня распрощалась с бельгийкой как можно вежливей. Все-таки руссо хоть и не туристо, но перед иноземцами нужно вести себя достойно. Бельгийка согласилась позвонить завтра.