Замуж за миллиардера
Шрифт:
–Я думала, мы согласились, что это не имеет значения.
Его глаза выглядели грустными, но решительными. Я знала, что не смогу отговорить его от этого, но я не смогла бы простить себя, если бы не попыталась.
–Мэдди, прости меня. Я знаю, это было весело. Это не личное дело каждого. Ты очень симпатичная. Я хорошо провожу время, когда мы...вместе. Но это не может продолжаться. Мы должны контролировать себя.
Я хотела закричать.
Я хотела бороться с ним, кусать и пинать, бросать в него вещи – я хотела делать все иррациональные вещи, которые
Он наблюдал за мной, ожидая от меня какой-то реакции. Но я бы не доставила ему такого удовольствия.
–Хорошо, – сказала я самым нейтральным голосом, которым могла.
Я развернулась и исчезла в своей студии, где я приступила к погрому, приступая каждый раз к новому листу, и что я разорвала пять листов, прежде чем остановилась.
***
После утреннего разговора, все было очень тихо. Мы редко говорили, уклоняясь друг от друга в основных комнатах и спали в трех футах друг от друга. Слава Богу, за эту огромную кровать. Я начинала думать, что все останется так навсегда – ну, не навсегда. На оставшуюся часть года, во всяком случае.
Я научилась бояться выходных. Все было не так плохо, когда я была одна, но я даже не могла сосредоточиться на своем искусстве, когда знала, что он в квартире. К счастью, он начал проводить все больше времени вдали от дома, даже когда он не работал. Я никогда не спрашивала, где он. Иногда его даже не было дома, когда я ложилась спать.
В понедельник утром я спустилась вниз, чтобы узнать, что он все еще на кухне. Дерьмо. Это был праздник. Я совсем забыла об этом. Я пыталась отвлечься и пройти мимо него к холодильнику, но я чувствовала, что он смотрит на меня, и я знала, что он собирается что-то сказать.
Он сказал, очень сознательно и холодно:
– Будет ли для тебя слишком тяжелым бременем мыть посуду, которую используешь?
Я захлопнула холодильник.
– Ты имеешь ввиду единственную чашу, которую я оставил в раковине прошлой ночью?
–И стаканы накануне вечером, и тарелки перед этим ... – он со стуком поставил свою кофейную кружку. – Это всегда что-то. Я не думаю, что это неразумно с моей стороны ожидать…
–Они должны были отмокнуть! – Я посмотрела на него.
–Они не должны были бы, – сказал он, – если бы ты просто вымыла их, как только поела.
–О Боже мой. Не могу поверить, что мы разговариваем об этом.
Он вздохнул.
– Я просто пытаюсь сделать так, чтобы нам было легче жить вместе.
–Нет, ты пытаешься облегчить себе жизнь со мной.
–Ты более чем можешь сообщить мне, если я могу что-то сделать, чтобы сделать твою жизнь проще, – сказал он, в самом мягком тоне.
–О, да? – Я подошла к нему поближе. – Я так рада, что мы подняли эту тему. Как насчет общаться со мной по-человечески? И не пытаться вести себя так, будто, между нами, ничего не было?
Он пристально посмотрел на меня.
– Ты, действительно, хочешь снова поговорить об этом?
–Да, – сказала я. – Я действительно
–Что, черт возьми, с тобой? – он потребовал. Он встал, мышцы его челюсти подергивались. – Ты не понимаешь, что здесь происходит? Ты не видишь, как это тяжело? – На мгновение он выглядел сумасшедшим, его глаза двигались из стороны в сторону, когда он искал правильные слова. – Быть рядом с тобой, все время...ты все время...спать...черт возьми, Мэдди. Неужели ты такая эгоцентричная? Ты действительно такая эгоистка?
Я отшатнулась. Его слова ужалили; я хотела настоять, что я не знала, о чем он говорит, но, конечно, я знала.
–Мне очень жаль, – сказала я, наконец, очень тихо. Я слышала, как дрожал мой голос.
– Я не понимала, что мешаю тебе нормально жить. – Я была в ярости, но к моему полному унижению, это выражалось в виде горячих слез, вытекающих из уголков моих глаз и скользящих по моему лицу.
–Это не то, что я сказал. Дэниэль выглядел совершенно побежденным, упав на один из барных стульев. – Ты знаешь, что это не то, что я сказал.
–Нет, прости, ты только что сказал, что я эгоистка. И эгоцентричная. – Мой голос был густым от плача, и я ненавидела его звук. – Это намного лучше.
–Мне жаль, – сказал он, не звуча особенно извиняющимся. – Но ты знаешь, что я имею в виду.
–Да, конечно. – Я закончила весь этот разговор – я не собиралась стоять там и смотреть на его глупое нечитаемое выражение, пока я плакала, как глупый ребенок. Это было унизительно. Я повернулась, чтобы подняться наверх, и к моему удивлению, он последовал за мной.
–Можешь просто оставить меня в покое? – Я не звучала так убедительно, как я надеялась, между всхлипами.
–Нет, пока ты не согласишься прекратить играть со мной, – сказал он.
Погодите-ка, я с ним играла? Это было подло.
–Конечно, – сказала я, брызжа сарказмом. – Я позабочусь о том, чтобы получить право на это. – Я открыла верхний ящик бюро, перебирая бумажки – просто чтобы выглядеть занятой, поэтому мне не нужно было смотреть ему в глаза.
–Я серьезно, Мэдди, – сказал он. – Мы не можем продолжать делать это. Я не могу продолжать это делать.
Я повернулась к нему.
– Хорошо, хорошо!
– Я кричала. –Я оставлю тебя в покое! Бог - свидетель, я никогда не буду трясти своей задницей перед тобой!
Он поморщился, немного. Хорошо.
– Прости, – сказал он снова. – Если бы я держался от тебя дальше.
О, хорошо, классические извинения «если». Вряд ли извинения вообще. Я чувствовала, как моя губа свернулась в настоящее рычание; я не могла вспомнить, чтобы когда-либо чувствовала такую злость в своей жизни.
–О, ты имеешь в виду невероятно продуманный медовый месяц? – Мой тон был ядовитым. Я едва узнала свой собственный голос. – Все эти маленькие подарки? Машина, одежда, все это дерьмо? Все, что ты даешь женщине, которую действительно любишь? Ну, ты можешь оставить их себе, Дэнни. Мне насрать на это!