Замуж за принца любой ценой
Шрифт:
— Дел… Если б ты знала, столько раз пытался найти этот правильный путь…
«Йоан, я люблю тебя. Не могу без тебя. Я просто умру, если меня заставят выйти замуж за Роналда. Стану такой же, как королева Кейлен. Я хочу быть с тобой, но если б я знала…»
Нет, этого она, конечно не смогла сказать вслух. Никогда бы не решилась. Но мысли… он же читает мысли.
Читает. Она видит, как меняются его глаза.
Он вздыхает. Подбирает под себя ноги и, вдруг, встает на колени. В этом нет ни капли пафоса, скорее отчаянье и желание быть чуть-чуть ближе. Чуть колеблется, и осторожно берет ее за руку.
— Дел, ты бы решилась сбежать со мной? — и голос меняется, становится ниже, даже слегка дрожит от волнения. — Как Лене? Забыв обо всем. Все эти беды, кары
Сбежать.
Сердце останавливалось.
Адель закрылась так плотно, как только могла. Ее мысли… Неужели он не знает? Тот сон… Или здесь другое?
Не было сил что-то сказать.
Если есть хоть какая-то надежда… если бы она не видела всего этого во сне, она бы не раздумывала. Согласила бы. Была бы счастлива.
Йоан смотрит ей в глаза. Ждет. А она молчит.
— Не сейчас, Дел, из Леруика, — тихо говорит он, словно оправдываясь. — Мне еще нужно все устроить для Лене, я обещал, я не могу бросить ее. Мы уйдем вслед за ней, я хорошо знаю замок, тайные ходы. Не будет даже погони, я умею заметать и путать следы. Через Андрус, и потом на острова. А когда все немного уляжется, мы отправимся в Мидас, купим там на берегу дом, с большим окнами…
Адель вздрогнула, почти судорожно сжала его пальцы.
— С большими окнами, и под окнами будет шуметь море, крупная галька и мелкий песочек у самой воды, а вокруг высокие сосны, горы…
Она замолчала, закусила до боли губу.
Йоан нахмурился. Его лицо, и без того напряженное, стало совсем каменным.
— Тавиш говорил тебе про дом? — спросил он, голос совсем глухой, словно чужой.
— Тавиш? — Адель покачала головой. — Нет. Я видела во сне. Я видела, как мы убежали с тобой, видела дальнюю дорогу, придорожные гостиницы, маленький домик, в котором мы жили с тобой, только вдвоем… Ты говорил: немного уляжется, и мы уедем в Мидас… А потом…
Потом Йоана убили.
Закончить не смогла. Зажмурилась.
Йоан шумно выдохнул, поднялся на ноги, принялся ходить по палатке туда-сюда.
Адель боялась на него смотреть, ее трясло.
Значит, все правда?
— Правда, — сказал Йоан. — Этот дом принадлежит Тавишу, там виноградники и персиковые сады, хороший доход приносят. И никто не знает, укромное место на всякий случай. Он говорил мне. У него даже была мысль, вместо свадьбы по-тихому, увести тебя туда, если уж ты будешь совсем против брака с Роном. Достойного мужа можно найти и в Мидасе, не короля, конечно, но зато жить потом счастливо. У тебя были бы деньги, дом, и свобода поступать так, как хочется тебе… — он перевел дыхание, немного помолчал. — А я вот все надеялся пойти чуть более длинным путем… если ты захочешь.
Уже никакой надежды в голосе.
Он остановился в дальнем конце, в темном углу. Адель почти не видела его лица.
Он не знает?
— Йоан, — голос дрогнул и сорвался на всхлип. — Тебя ведь убили в моем сне!
— Я знаю, — просто сказал он. — За все нужно платить. Ты же знаешь, что я и без того проклят еще до рождения? Я должен был умереть сразу, но матери удалось выторговать для меня у богов четверть века. Двадцать пять лет. Осталось полтора. И то… проклятье сильно, смерть поджидает постоянно за каждым углом. Если б ты знала, как я устал бегать от этого… всю свою жизнь. Я сотни раз видел смерть во сне, сотни способов. Искал пути каждый раз. Иногда хотелось уже плюнуть, не бегать и ничего больше не делать. Пусть уж настигнет, наконец. Дел… Я не хотел говорить тебе всего этого, не хотел пугать. Я… Надеялся поначалу, что ты действительно можешь быть счастлива с Роном. Потому, что со мной — точно не будешь. Я перебрал бессчетное количество путей, но хорошего, для нас вместе, нет ни одного. Большая часть обещает смерть обоим, так или иначе, но довольно скоро. А если не смерть, то очень нехорошую жизнь… Но Харалты умеют договариваться с судьбой! Умеют торговаться с богами, — он усмехнулся, вышло не весело, почти страшно. — Нам дадут спокойно уехать. И пять месяцев потом. Никто не тронет. А потом Тавиш увезет тебя в Мидас. Вот тот человек, если ты видела во сне, который хватает и утаскивает тебя, это человек твоего брата. Мне даже показали картинку, десять лет спустя… Ты играешь у моря с детьми, маленькими, мальчик, наверно, лет пяти, и девочка — трех. Потом какой-то мужчина-мидиец идет к вам, ты улыбаешься, машешь ему рукой… У меня нет причин не доверять Небу. У тебя будет все хорошо, Дел.
Адель смотрела на него и не могла поверить.
Невозможно.
Она словно летит в пропасть и шанса спастись нет.
— А как же ты? — шепнула она, вышло почти неслышно. — Пять месяцев…
— Это лучший путь для меня, Дел, — сказал он. — По крайней мере, пять месяцев я могу быть с тобой счастлив, не от кого не бегать и не думать ни о чем. Ты думаешь, если я просто отпущу тебя, если позволю выйти за Рона, будет лучше? Да нахрена ж мне такая жизнь? Промучиться еще полтора года от угрызений совести и упущенных возможностей, постоянно понимая, что сам же испугался и теперь уже не вернуть. А потом тихо сдохнуть в одиночестве, на радость твоему дяде? Думаешь, лучше?
Что-то непередаваемое в голосе… не злость, не страх, не отчаянье, а словно вой ветра в дымоходе и дребезжание стекол…
И Адель поняла, что плачет. Слезы катятся по щекам.
— Нет. Я не могу так, Йоан. Я не могу… Быть с тобой, и постоянно помнить, что скоро всему придет конец… что ты… Нет!
— Хочешь, я сделаю, что ты забудешь? Свой сон, наш разговор. Мы убежим с тобой, и ты будешь честно думать, что скоро поедем в Мидас… Так будет проще.
— Нет! — она едва не шарахнулась в сторону. — Нет, никогда! Я не хочу забывать!
Он вздохнул. Подошел. Снова сел рядом с ней на пол, скрестив ноги. Его лицо было таким спокойным.
— Тогда просто уезжай с Тавишем, Дел. Тебе будет хорошо там. Не бойся за брата, это грозит ему мелкими неприятностями, но ничего страшного, он разберется, большой мальчик уже, самостоятельный. Разногласия с дядей, но зато союз с Харалтами, Иннсами и Локхартами, если, конечно, он женится на Исбел. Ты хотела совет. Вот это как раз то, что я могу тебе посоветовать. Для тебя — спокойней и лучше всего.
Пустота.
Страшная пустота внутри.
Адель до хруста стискивает пальцы.
— Но неужели нет ни одного шанса? Никакого? Совсем никакого пути? — она говорила, но уже сама почти не верила.
Он долго молчал, потом провел ладонью по лицу. Встал на ноги. Прошелся по палатке, туда-обратно, и снова.
И снова сел рядом. Все это не давало ему покоя.
— Не знаю, — сказал наконец, почти с отчаяньем. — Что-то есть, я вижу возможное будущее, просто удивительное. Не знаю, сколько лет спустя, наверно, больше двадцати. В этом будущем ты моя жена. Здесь, а не где-то в далеких краях. У нас взрослые дети. Старший, наверно, ровесник Тавиша, и такой же высоченный, как твой брат, но похож скорее на меня. Я вижу, как возвращаюсь из какой-то дальней поездки, а вы встречаете меня в поле, недалеко от Несбетта, — Йоан невольно улыбается, словно видя все это перед собой. — Ты такая же красивая, как и сейчас. Только немного седых волос, совсем чуть-чуть, мне даже нравится… Трое мальчишек и девочка, она первая с визгом бросается мне на шею…