Замуж за Темного Властелина, или Девичник в другом мире
Шрифт:
Глава 4 Коршун его величества
— Держи спину прямо. И улыбайся. Улыбайся… — требовал «родитель», старательно растягивая губы в улыбке и вынуждая меня делать то же самое.
Хотя, признаться, после адового дня в компании местных визажистов, модельеров и парикмахеров (уж не знаю, как они в здешнем средневековье называются) единственное, чего мне хотелось, — это рычать разъярённым зверем.
Из-за приезда этой важной птицы, Коршуна, день с утра пошёл наперекосяк.
Сначала мне
Позавтракать тоже не успела. Меня буквально выдернули из-за стола и потащили в купальню. Ничего не имею против банных процедур, особенно когда в твоем распоряжении находится целый бассейн… Но! Не успела я окунуться, а тем более покайфовать, как примчалась статс-дама и, потрясая телесами (а там было, чем потрясать), принялась торопить служанок, чтобы скорее меня вылавливали, потому что её высочайшему высочеству уже пора одеваться.
Попробовала повторить вчерашний трюк и рыкнуть на командиршу, но, увы, не прокатило.
— Приказ его величества, — расплылась в мстительной улыбке тётка, давая понять, что пусть я здесь и важная персона, но король всё-таки важнее.
Со счёту сбилась, сколько раз мне пришлось переодеваться — этой корове ничего не нравилось. В конце концов, я не выдержала и пригрозила, что, если она не угомонится, пойду обручаться в костюме Евы.
Интересно, понравится ли мессиру Коршуну такое представление?
Не знаю, как насчёт Коршуна, а статс-даму моё предложение не воодушевило. Недовольно поджав губы, она изволила остановиться на серебристо-голубом под цвет временно моих глаз платье. Настолько пышном, что я почувствовала себя ручкой опахала.
Понятия не имею, как в нём дышать и передвигаться.
Не успела надзирательница выйти, чтобы позвать куафера, как я повернулась к служанкам и сказала:
— Снимите это с меня!
— Что? — ахнули они.
Хотелось сказать «всё!», но я пересилила малодушный порыв и попросила убрать всего несколько нижних юбок, а также ослабить шнуровку корсета, пока чернильные пятна перед глазами не превратились в огромные кляксы.
Избавившись от пары явно лишних прослоек, сразу почувствовала себя лучше. Правда, потом мне снова стало хуже. Когда пришлось битые два часа сидеть в кресле, не имея возможности даже в туалет отлучиться, пока мне завивали и укладывали волосы раскалёнными на углях щипцами. Да и отлучаться в туалет в таком платье — тот ещё квест на выживание.
В зеркале я по-прежнему видела себя, правда, местный стилист — пижон в ярко-розовом камзоле с золотой оторочкой был уверен, что палит волосы принцессы.
Ну и бог с ним. Пусть пребывает в счастливом неведенье.
Потом настал черёд макияжа. К тому времени мне уже хотелось есть, по нужде, а ещё ругаться. Так, как я никогда не ругалась. Глядя на то, как мне старательно натирают лицо побелкой и елозят по щекам губкой, перепачканной в румянах цвета перезревшего помидора, я чувствовала себя пробудившимся вулканом.
Я здесь вообще кто? Принцесса или всё-таки шут? Титул вроде королевский, а выгляжу как посмешище.
Этак я в Тенебрию никогда не доеду. Увидев меня в боевой раскраске, Коршун улетит, сверкая задними лапами, и не будет у нас магии, а значит, и билета обратно.
При попытке посадить мне на щёку чёрную мушку, больше смахивающую на жирную муху, я не выдержала. Схватила девицу, что с упоением превращала меня в клоуна, и прорычала:
— Вытри!
— Что? — ахнула гуру мейкапа.
Тут уж я не стала скромничать и потребовала:
— Всё!
— Невозможно, ваше высочество, — бросилась в бой статс-дама. — По нашим законам…
— Ваши… наши законы тенебрийцам до одного ме… эмм… неинтересны. Вы думаете, их женщины тоже носят боевую раскраску?
Фрейлины и служанки начали переглядываться.
— Но на все торжественные события… — уже не так уверенно начала статс-дама.
— Я слышала… да-да… северянки вообще не жалуют косметические средства, — пришла мне на помощь Абель. — Её высочество права, лучше ограничиться лёгким румянцем на щеках.
— Никаких лёгких румянцев, — упрямо воспротивилась я, видя в зеркале два свекольных пятна.
— Но ваше высочай…
— Иначе я вернусь к плану «А» и пойду встречать жениха в чём мать родила.
Статс-дама притихла, а с ней и все остальные. Умывшись (что оказалось не так уж и просто — косметика у них ядрёная), я вернулась к своим мучительницам и ещё минут двадцать отбивалась от колье и сережек, весивших как минимум тонну.
Ничего не имею против украшений, но такие, как эти, предпочитаю видеть в музее.
— Надень. Пожалуйста, — приблизившись, шепнула мне сестра Эвельера. — Дамия от фамильных украшений никогда не отказывалась. Это выглядит странно.
Пришлось сдаться и позволить прицепить к ушам бриллиантовые гирьки, а на шею повесить якорь. На атласные туфли с хрустальными розетками я только безнадёжно вздохнула. Обувшись, поплелась за статс-дамой в тронный зал, а оттуда мы с «отцом» торжественно вышли на балкон встречать господина Коршуна.
Думала, он уже близко, потому меня и торопили, но оказалось, его величество просто не хотел пропустить появление дорогого гостя, потому и вытащил меня пораньше, чтобы стояла под палящими лучами.
Ладно, солнце уже не палило, медленно таяло за крышами столицы, но мне всё равно было жарко в парчовом прикиде. В животе урчало, в корсете всё равно толком не дышалось. Снова хотелось в туалет и поматериться. Может, чего-нибудь выкурить, а лучше — напиться.
Чтобы проще было пережить предстоящее «веселье».