Замужество мисс Монктон
Шрифт:
— О! — Марии стало невероятно стыдно.
— Так что вы теперь скажете?
Чарльз ждал, не пытаясь подойти к ней и облегчить ее положение. Она молчала, чувствуя огромное облегчение и вместе с тем подавленность. Какой глупой она была! Она хотела сказать ему об этом, но слова застревали в горле. Поэтому она просто смотрела в его лицо, которое так любила.
— Что ж, вы хотите мне что-то сказать? Она с болью призналась:
— Я прошу прощения. Я была невероятно глупой. Пожалуйста, скажите, что вы меня прощаете. Я не вынесу, если вы меня не простите. — Расстроенная до глубины
Чарльз ласково засмеялся и привлек ее к себе за руки. Затем приподнял ее лицо, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Не могу поверить, что вы считали меня способным сделать вам предложение, продолжая связь со своей любовницей. Господи, Мария Монктон, неужели вы так плохо меня знаете? Вы невероятно упрямая женщина, и я уверен, что с вами у меня будут одни трудности, но, похоже, я люблю вас, Мария, и знаю, что вы тоже меня любите.
— Ничего такого вы не знаете! — негодующе воскликнула она.
Он довольно усмехнулся:
— Теперь понимаете, что я имел в виду? Вы упрямы до кончиков ногтей. Но беда в том, что я хочу вас. Я всегда вас хотел, и знаю, что вы меня тоже хотите.
— Я?!
— Именно вы. Вы давали мне понять это каждый раз, когда я обнимал вас. Поэтому я никак не мог догадаться, почему вы так решительно отвергли мое предложение.
Наклонив голову, он приник к ее губам в долгом, нежном и чувственном поцелуе. Она ответила, и он с силой прижал ее к себе, настойчиво впившись в ее губы, властно поглаживая по спине и бедрам. Прервав поцелуй, он судорожно вздохнул. У нее горели щеки, взгляд зеленых глаз был пристальным, испытующим.
— Я безумно хочу вас, Мария. — Он нежно улыбнулся ей. — Так что вы скажете? Вы уверены, что готовы стать моей женой? Скажите «да», потому что, хотя я и согласился, что решение будет за вами, я не хочу снова вас упустить. И прежде чем вы начнете мне докучать разговорами о необходимости содержать Грейвли — можете поступать с ним как пожелаете, в противном случае этому не будет видно конца.
— Кажется, Чарльз, вы решили, что этого достаточно? Я склонна сказать «нет»…
Но он закрыл ей рот поцелуем. Мария прижалась к нему всем телом, наслаждаясь моментом, но она знала, что, несмотря на их любовь, оба они люди волевые и самолюбивые и не всегда будут сходиться во мнениях.
Подняв голову, но продолжая держать ее в кольце своих рук, Чарльз глубоко вздохнул от полноты чувств, и глаза его потемнели.
— Вы привлекли мое внимание еще в ту нашу встречу, когда вы раздавали хлеб голодающим детям, и с тех пор каждый раз, когда я вас видел, я чувствовал к вам неодолимое влечение, — тихо признался он. — А спустя некоторое время я понял, что полюбил вас. Еще до того, как мы оказались в Англии. Думаю, я понял это еще в лодке. Я пытался отмахнуться от своего чувства, отнести его за счет страсти и увлечения, но, в конце концов, вынужден был признать его, хотя мне трудно было найти подходящий момент, чтобы сказать вам о своей любви.
— И Генри тоже мешал — все время маячил в тени. Трудно вам со мной пришлось, да? — робко спросила она.
— Да уж, не ожидал, что вы так решительно и твердо отвергнете мое предложение, когда я уже решился его сделать!
— А вы действительно хотели на мне жениться?
— Мария, я решил добиться вас всеми силами, и это не ложь.
На глазах Марии выступили слезы. После всех попыток убедить себя, что она не любит его в романтическом смысле, сейчас она поверить не могла, что он по-настоящему ее любит и хочет стать ее мужем — после всего, что она заставила его пережить.
— Чарльз, я вас очень люблю. Вы представить не можете, как я страдала, думая, что у вас есть любовница.
— Ну, это легко представить.
— Мне нужно сказать вам кое-что… Не так давно я приняла решение… Я думаю продать Грейвли.
Чарльз недоуменно нахмурился:
— Не может быть, Мария! Вы же так любите этот дом.
— Любила. Все годы, которые я провела в замке у тети, я мечтала сюда вернуться, мечтала, что застану его таким, каким он был прежде. Но он не остался прежним. Он кажется опустевшим и полным призраков. Я чувствую себя здесь как чужая, посторонняя.
— И поэтому решили его продать?
Она кивнула:
— Я думаю купить дом поближе к Лондону или в Лондоне.
— А Констанс?
— Она поедет со мной. Моя тетушка дала мне дом, когда я в нем нуждалась, и то же самое я обязана сделать для Констанс. У нее ничего нет.
— Зато у нее есть вы, Мария, — ласково сказал он. — Однако, если вы согласились стать моей женой, это все меняет.
Мария встревожилась:
— Но я не брошу Констанс! После того, что она перенесла, я нужна ей. Кроме меня, у нее никого нет на свете.
— Я согласен, а потому она всегда будет жить с нами — в Лондоне или в Хайгете. Я уверен, моей маме понравится, если она все время будет рядом.
Сердце Марии готово было разорваться от переполнявшей его любви к этому замечательному человеку. Они радостно улыбнулись, и она вдруг ощутила полную гармонию со всем миром.
— Благодарю вас, Чарльз, от всего сердца благодарю вас. Я вас не заслуживаю — ведь я так плохо к вам относилась.
— Пусть прошлое остается в прошлом. Самое главное — это то, что нас связывает.
Глаза его вдруг загорелись. Мария глубоко вздохнула от обуревавших ее чувств. Чарльз был ее судьбой, ее предназначением, так пусть же он узнает об этом! Она закинула ему руки за шею и притянула к себе.
— Чарльз, я люблю вас всей душой! Поверьте, это правда. Как замечательно, что вы снова со мной, живой и невредимый, как чудесно чувствовать и обнимать вас. Я тосковала по вам, когда уехала из Лондона, и потом, когда вы были во Франции. Понимаете, Чарльз, после нашего путешествия по Франции я привыкла, что вы постоянно рядом со мной. Вы придали смысл моей жизни, всему, что я делаю. В душе мне всегда было очень одиноко, но благодаря вам у меня родилось новое чувство — чувство общности с вами, ощущение, что мы с вами — одно целое. Я вас не просто люблю — вы стали моим самым дорогим, самым близким другом.