Замысел и промысел, или Кто не играет в кости. Часть 2
Шрифт:
Лампа! Ну, конечно, он же видел где-то тут масляную лампу! Магистр Майнстрем пошарил по полу и тут же отдёрнул руку. Осколок разбитой колбы впился в палец, и на пол упало несколько капель крови.
– Вот, чёрт побери… – магистр спешно нащупал платок, обмотал им палец и с удивлением почувствовал, как что-то оттянуло опустевший, как ему думалось, карман мантии.
Огниво? Майнстрем повертел его в руках. Магистр даже не предполагал, откуда оно взялось, но появление его было очень кстати, потому что на столе в серебряном подсвечнике он уже давно приметил огарок большой чёрной свечи (не то чтобы Майнстрем хотел её присвоить, но свеча, вне всяких сомнений, пригодилась бы ему, когда он засиживался у себя в кабинете). Кресало высекло искру, обрывок трута задымил и, отплёвываясь искрами, разгорелся. Свеча чадила и потрескивала, а запах, исходивший от неё, едва ли можно было назвать приятным. Магистр поднёс пергамент к свету и вслух прочёл:
– «Ик проседанто эх. Ту квелли кнехт миа альтиде. Рохо поствиво, фод ун». Белиберда какая-то… – Майнстрем подул на свечу, но пламя, словно не желая покидать насиженное место, метнулось, лизнуло обрывок пергамента и тот, мгновенно вспыхнув, осыпался на пол пеплом. – Вот ведь дьявол! Только пожара мне не хватало! Снова…
Пламя свечи вспыхнуло ярче, колыхнулось, и по стенам поползли тени. В комнате стало очень холодно. Заворожённый, Майнстрем даже не сразу заметил, как остатки воска стекали на пол, магистр стоял неподвижно и наблюдал, как тени становятся всё отчётливей, они сгущаются, словно сплетаясь в клубок. Последняя капля свечного воска обожгла пальцы, магистр отбросил огарок и…
– Приветствую тебя, мой смертный раб! Я явился, чтобы ты покланялся мне!
Майнстрем только хлопал глазами, зажимая пораненный палец.
– Ну же! Трепещи передо мной! Я жду и внемлю твоим мольбам о пощаде.
– Эй, откуда ты взялся, малыш, а? – Майнстрем схватил за шкирку крохотного чёрного котёнка.
– Трепещи передо мной, презренный раб!
– Ой, как же забавно ты мяукаешь! – умилился Майнстрем.
– Болван! Немедленно пади ниц перед…
– Ах ты, маленький шалунишка! Кусаться? Кусаться, да? – магистр почесал тёплое брюшко, не обращая внимания на протесты пушистого комочка. – Ты сбежал от магистра Сертуса Праера, да? Вот и правильно! Конечно, ты не крыса, но кто знает, какие ещё опыты он задумал?
– Повинуйся мне, ничтожный раб! Я устал и голоден! Ты должен накормить меня!
– Ах, как же ты жалобно мяукаешь. Ты, наверное, голодный? Не бойся, маленький, я заберу тебя отсюда, – магистр, оглянулся опасливо, словно воришка. – Тут тебе нечего делать. Да и бардак такой кругом… – и, сунув котёнка за пазуху, Майнстрем поспешил прочь.
На свою кафедру он решил не возвращаться, отложив очередное разочарование на утро. (Вне всяких сомнений, Бола опять увлёкся чтением, и на кафедре царил полный бардак! А он, как известно, может и подождать!) Сейчас же все мысли магистра были заняты только тем, как бы незаметно пронести котёнка мимо всевидящих глаз госпожи Ганны, его квартирной хозяйки, особы крайне вздорной и внимательной (по крайней мере, по части платы за постой).
Майнстрем был уже на парадной лестнице университета, когда услышал за спиной сухой немного скрипучий голос.
– Магистр Щековских? Это вы? Разрешите попросить вас заглянуть ко мне на пару слов.
За спиной Майнстрема стоял университетский казначей. Это был очень тучный человек в бордовом бархатном камзоле, основной целью которого, вероятно, было не скрыть некоторые недостатки фигуры, а, напротив, подчеркнуть каждую складочку. Лицо казначея было под цвет камзола, а лежащие на плечах щёки придавали всей фигуре форму капли. Ни раз магистр мысленно добавлял этому образу окладистую бороду и в его воображение тут же рисовался гном!
– Господин Растраер? У вас ко мне какое-то дело? – спросил Майнстрем.
– Следуйте за мной, магистр, – и каплевидный гном с невозмутимым видом потёк вниз по винтовой лестнице.
Спускаясь следом за университетским казначеем, магистр изящной словесности судорожно пытался вспомнить, что ещё он разбил или испортил за последнее время и сколько это может стоить. (Пока в уме всплывало только злополучное погребальное зеркало и очередная рука богини. (Хорошо всё-таки, что от индийских культов у Тамноса на кафедре была только фигурка слона!) Оставалось надеяться, что всё это не оценят так же дорого, как первую руку богиню. Её конечность, помнится, обошлась Майнстрему в кругленькую сумму!) А ещё магистр старался прикинуть, сколько останется от его жалования к концу года и не придётся ли ему в очередной раз писать матери письмо с просьбой о некоторой сумме (естественно взаймы!).
– Магистр Майнстрем Щековских, – начал Растраер, неспешно расположившись за конторкой и надев очки, – в текущем месяце вы…
– О, господин Растраер, уверен, что это зеркало в кабинете магистра Диктума… – тут Майнстрем набрался смелости и, оторвав глаза от пола, наткнулся на холодный испытующий взгляд полузакрытых глаз казначея.
– Зеркало? Какое ещё зеркало? О чём вы, магистр Щековских? – заинтересовался Растраер.
– А вы разве хотели поговорить о не погребальном зеркале какого-то там шамана или колдуна?.. – растерялся не мгновение магистр.
– Нет. Но я с удовольствием послушаю об этом чуть позже. Если пожелаете. Итак. В этом месяце указом верховного магистра Триангулюра Эссекса вы были назначены ответственным за архивы закрытой ныне кафедры ведьмовства и алхимии. Кроме того, в связи с этим ваше жалование было увеличено на двадцать пять золотых.
Майнстрем заметно приободрился, ему даже на мгновение показалось, что он стал чуточку выше ростом.
– Да, господин Растраер. Это так, – и Майнстрем горделитво выпятил грудь.
– Я бы хотел узнать у вас, как и когда вам удобнее было бы получить надбавку, – продолжил Растраер. – Поскольку верховный магистр не отдал никаких поручений относительно этого, я счёл для себя возможным предложить вам следующий график выплат, сообразуясь с бюджетом и текущими расходами университета. Сейчас я выдам вам пять золотых серебром, остальные же выплаты будут распределены в равных частях на все последующие месяцы учебного года. Будет ли это вам удобно?
«Будет ли удобно? Удобно?!! Ещё бы!!!»