Занесенный клинок
Шрифт:
— Ммм, — произнесла она, кивнув мне, а потом покрыла их прозрачным блеском. Она закрутила аппликатор блеска в тюбик, а затем оглядела комнату.
— Думаю, готово. Что скажете?
Все встали у меня за спиной и начали ворковать над работой Линдси.
— Очень элегантно, — сказала Элен, и я подумала, что это самое лучшее, что могла услышать девушка.
— Теперь, когда ты сверхпрекрасна, — произнесла Линдси, — ты наконец дашь нам увидеть платье?
На комнату, словно туман, опустилось предвкушение, и все замолчали.
Никто
Это был самый дорогой предмет одежды, который я когда-либо покупала. Немыслимо дорогой, но если я собиралась тратить деньги на платье, то подумала, что именно на это. Хотя его цена, вероятно, все же бледнела по сравнению с платьями, которые мне покупал Этан. Тот факт, что я почти не тратила оклад Дома, который зарабатывала в течение года, помог облегчить вину.
— Конечно, — ответила я, и они отошли в сторону, чтобы дать мне добраться до чехла с платьем. Когда я снова повернулась, они наблюдали за мной.
— Я сама могу подбирать себе одежду, — смущенно сказала я.
— Это не просто одежда, — произнесла Мэллори. — Это твое свадебное платье. — Она подняла руки. — Но мост был пересечен, и я не обижаюсь.
— Немного обижаешься.
— Немного обижаюсь. Но я переживу. Так что давай посмотрим на него.
Я расстегнула молнию на чехле, неожиданно обеспокоясь тем, понравится Мэллори платье или нет. Мне нужно было, чтобы оно ей понравилось.
— О, — едва слышно произнесла Мэллори, ее глаза заслезились при виде его. — О, Мерит. Оно просто…
— Оно тебе очень подходит, — сказала Линдси, потянувшись, чтобы сжать руку Мэллори.
Вот почему я схватила первое платье, которое примерила. Потому что оно мне полностью подходило, и я чувствовала себя в своей тарелке, когда надевала его. Собой, но, может, чем-то большим. Я-плюс, если плюс был своего рода элегантностью, которую я на самом деле никогда не ощущала. Но элегантностью, — подумала я, — которой будет гордиться моя мать.
Это было узкое платье с наложением изысканного французского кружева. У него были короткие рукава из того же кружева и лиф с сердцевидным вырезом. Кружево спускалось до талии, откуда шла шелковая подложка, ниспадая до земли и объединяясь в короткий шлейф из еще большего количества кружева. Оно было утонченным, романтичным
— Это действительно так, — произнесла Мэллори, у которой теперь полились настоящие слезы. Она встала и крепко обняла меня, отчего я тоже прослезилась.
— Слезам не место в бейсболе и вампирской моде, — сказала я.
— На свадьбе слезы будут, — сказала Линдси. — Со стороны тех из нас, кто рад, что вы двое нашли друг друга — и кто завидует, что вы двое теперь заняты.
Я почти фыркнула, но потом вспомнила, что Лейси Шеридан, глава Дома Шеридан в Сан-Диего, была настолько влюблена в Этана, что попыталась нас разлучить. Вампирский этикет требовал, чтобы мы ее пригласили, хотя я не была уверена, приняла ли она приглашение. Не то, чтобы теперь я об сильно волновалась. Если уж на то пошло, когда она увидит, как он скажет «согласен», это может помочь ей двигаться дальше. И, вероятно, немного разозлит ее. Что меня устраивало.
— Ты его поразишь, — сказала Мэллори, используя бумажную салфетку, чтобы промокнуть себе глаза. — Я хочу сказать, что он совершенно от тебя без ума, но если раньше у тебя над ним не было власти, то теперь будет.
***
За макияжем последовало переодевание, а за ним уже прическа. К тому времени, как Линдси закончила завивать, начесывать, закалывать и поливать лаком мои волосы, было такое ощущение, что мой скальп практически сняли с головы.
Я поморщилась, когда она прикрепила последнюю шпильку, которая втыкнулась прямо в кожу за моим ухом. С другого конца комнаты улыбнулась Элен. Я решила увидеть в ней лучшее и предположила, что ей понравилась прическа, а не боль.
— Вот так, — произнесла Линдси. — Пора смотреться в зеркало.
— О, вот! — сказала Мэллори. — Для полного эффекта. — Она открыла блестящую белую коробочку на стойке и достала мой букет.
— О, он такой красивый, — произнесла я, беря его. В нем были огромные махровые белые пионы и бледно-зеленые гортензии с веточками белого ландыша. Стебли были обернуты белым сатином. — А он тяжелый, — сказала я, когда Мэллори передала его. — Как выглядит твой?
— Он мини-Мерит, — ответила она и достала свой из второй коробочки. Те же цветы, размер меньше.
— Теперь я могу посмотреть? — спросила я, покорно держа перед собой цветы.
— Вуаля! — произнесла Линдси и повернула стул.
Я вытаращила глаза.
Мой макияж был, как и сказала Линдси, нежным и романтичным. Моя кожа блестела, губы были сочными и пухлыми, и имели подходящий оттенок теплого розового, мои бледные щеки изящно подрумянили. Мои ресницы казались с километр длинной; мне нужно будет попозже выведать у нее этот секрет. В облике было что-то немного античное — смягченная версия макияжа кинозвезды сороковых годов.