Заново рожденная. Дневники и записные книжки 1947-1963.
Шрифт:
Большинство американцев начинают заниматься любовью так, как если бы собирались выпрыгнуть из окна с закрытыми глазами.
Секс как познавательный акт стал бы, в практическом ключе, полезной для меня установкой, он помог бы мне держать глаза открытыми, воздевать голову – ср. с фантазией И. о проведении или, чаще, претерпевании врачебного осмотра – где задача состоит в том, чтобы как можно дольше не показывать сексуальное возбуждение. (Отсутствие сокращений тазовых
Чтобы устранить неравновесность, мне нужно сделать секс познавательным + познание чувственным.
Сьюзен Таубес: секс священен. Рационализация умышленного невежества. (Не оскверняйте тайну подсматриванием.)
Я сижу на траве у реки. Дэвид играет в мяч с пуэрториканским мальчиком и мужчиной.
Одна, одна, одна. Манекен чревовещателя без чревовещателя. Уставший мозг и душевная боль. Где мир, где центр?
Там, где я лежу, семь разновидностей трав
[Рисунок трав]
одуванчики, белки, желтые цветочки, собачье дерьмо
– я хотела бы мочь быть одной, так чтобы одиночество было пищей, а не только ожиданием.
Ипполит говорит: «Блажен разум, могущий занять себя чем-то помимо предметов собственной неудовлетворенности».
Прошлой ночью мне пригрезился Нат[ан] Глейзер [в описываемое время Глейзер был коллегой СС в редакции журнала «Комментарий»]. Он пришел одолжить у меня черное вечернее платье, очень красивое платье, чтобы его подружка могла пойти в нем на вечеринку. Я попыталась помочь ему найти его. Он лег на простую кровать + я села рядом и принялась гладить его по лицу. Кожа его была белой, если не считать участков черной, мшистой бороды. Я спросила, почему у него такое белое лицо + сказала, что ему нужно больше бывать на солнце. Я хотела, чтобы он любил меня, но он не стал.
Энн угнетает меня, Джоан – нет.
Я жду, пока Дэвид вырастет, с таким же нетерпением, как некогда ждала, пока сама закончу школу и повзрослею. Только на этот раз пролетит моя жизнь! Три срока, которые я отсидела: детство, брак, детство моего ребенка.
Я должна изменить свою жизнь, чтобы проживать, а не дожидаться ее. Может быть, мне следует отказаться от Дэвида.
Все герои Фрейда – это герои подавления (Моисей, Достоевский, Леонардо); именно так он понимает героичное. Работа – это забава. «Эго» против рыхлого тела. Вот почему он импонирует Филиппу. Мне
Преждевременная сговорчивость, уступчивость, так что до скрывающегося под ней упрямства дело не доходит, объясняет до 80 % моей печально известной склонности флиртовать, соблазнять
Я уверена, что в эту самую минуту И. находится с кем-то в постели. Мои внутренности обжигает кипятком.
Мучительная тревога прошлой ночью, мне казалось, что у меня развивается пневмония. Мексиканский ресторан + Мехико. И. пишет в своем вчерашнем, безумном и претенциозном письме: «Мне нечем дышать».
Разодрала желтое платье.
Женская сексуальность: два типа, отвечающий + начинающий. Весь секс одновременно активен (динамо-машина внутри тебя) + пассивен (капитуляция).
Опасливые мысли, что подумают люди, – а не природный темперамент – вынуждают большинство женщин полагаться на то, что их захотят, прежде чем они захотят сами.
Любовь как вовлечение, вовлекаться. Я должна этому противостоять. Должно чувствоваться напряжение в ладони, как говорит учитель танцев. Хромой не получает сигналов.
Пытайся думать о разлуке [с Ирэн] как о таком напряжении. Так чтобы я могла получать и посылать – сигналы… Чтобы отсекать альтернативы: «Отчаяние – меня отвергли» или «В пизду ее».
В современном обществе каждый должен выбирать то, что его «кормит» \слова «заниматься тем» вычеркнуты] — тело должно обеднять разум + наоборот. Если только человеку с самого начала не сопутствовали везение или ум – но это не мой случай. На что израсходовать свои жизненные силы? На книги или на секс, на честолюбие или любовь, тревогу или чувственность? Совмещать невозможно. Даже и не следует думать о внешнем случае, который позволит мне под конец все вернуть.
Нечто пошлое, отвратительное, малодушное, проникнутое ненавистью к жизни, снобистское в чувствованиях Генри Джеймса + Пруста. Блеск денег, грязь секса.
Можно быть либо внешним (Гомер, Толстой), либо внутренним (Кафка) писателем. Мир или безумие. Гомер + Толстой предпочитают фигуративизм – они изображают мир с величественным милосердием, воздерживаясь от суждений. Или же необходимо откупорить свое безумие. Первое – гораздо выше. Я могу быть писателем только второго рода.