Заноза
Шрифт:
– Что ж ты молчала все это время? – пробормотал он, касаясь губами края моего уха.
– Руки убрал от нее! – прорычал Плотников, дергая Шиловского за плечо. – Ты здесь никто, и можешь убираться восвояси!
Гриша вырвал меня из объятий Алексей и отпихнул себе за спину, вцепляясь в воротник хирурга и подтаскивая мужчину к себе. Тот тоже не остался в долгу и поступил аналогично.
– Ты ополоумел, Плотников? – сузив глаза, спросил Шиловский, сверля взглядом моего жениха. – Я так-то не к тебе пришел, это раз, и это моя будущая жена, это два. Мы ждем ребенка.
–
– Ой!
– Внезапно заглянувшая в помещение одна из пациенток схватилась за круглый большой живот и сиганула назад.
Я бы тоже хотела последовать ее примеру, однако, умоляюще сложила руки и обратилась к мужчинам:
– Прошу вас, не надо разборок! Давайте все обсудим мирно!
– Нихрена этого не будет! – упрямо возразил мне жених, гневно пыхтя в лицо оппоненту. – Этот урод приперся сюда для какой цели? Тебе нужен отдых и положительные эмоции, а он что, готов их предоставить? Вали отсюда! – обратился он уже к Шиловскому, толкая того от себя, отчего Алексей споткнулся, но сам не выпустил рубашку Гриши и крепко сжатых кулаков, и дернул того на себя.
– Ты еб**лся? – повысил он голос. – Ты кто такой вообще? Пошел на**й отсюда!
– Что здесь происходит? – раздался мужской голос от двери.
Я обернулась, увидев высокого врача в накинутом поверх хирургической пижамы одноразовом халате, шапочке и сдернутой на подбородок маске. За ним маячил охранник в форме, пытаясь протиснуться следом.
– Кто отец? – грозно продолжил доктор, шагая в нашу сторону.
– Я! – в голос ответили Гриша и Алексей, повернув головы на голос.
– Занятно! – усмехнулся врач, стягивая с головы шапочку. – Леха, ты, что ли?
Первым пришел в себя, как ни странно, мой будущий муж. Он выпустил рубашку оппонента из рук, сделал шаг назад и буркнув извинения, пошел в мою сторону.
– Стой на месте! – приказал ему охранник, взмахнув дубинкой. – А вы, девушка, идите в палату, мы тут сами разберемся. Нечего вам присутствовать.
Я хотела было возразить, но наткнулась на горящие тьмой глаза отца моей Юльки и стушевалась. Блин, как в цирке, реально! И вообще, правда, зачем он приехал? Неужели по моему молчанию было непонятно, что все уже кончено?
Вытурив меня из комнаты для посетителей, охранник закрыл дверь. Я остановилась, пытаясь понять, не продолжится ли драка, но слышала только приглушенные голоса.
– Миронова? – голос акушерки заставил меня отступить в коридор. – Я тебя ищу везде, анализы надо взять, пойдем. Сегодня мазки возьмем, а завтра уже кровь с утра до завтрака. И мочу будешь завтра суточную собирать, поняла?
Кивнув, послушно поплелась за ней, поминутно оглядываясь и силясь понять, не случится ли бойня.
– Тебе вещи когда принесут? – спросила, не оборачиваясь, кругленькая, похожая на булочку сотрудница отделения, одетая в розовую пижаму и розовые же кроксы.
– Скоро, - сухо отчиталась я, сверля ее спину взглядом.
Вот надо было появиться в такой момент! Не поубивали бы там друг друга мои… ухажеры! И Лешку жалко стало, такой он был… ну, родной, что ли. Сердце прям трепыхнулось при виде него, и захотелось прижаться и не отпускать никогда. Я даже про Гришу забыла, и сейчас снова начала думать, правильно ли поступаю, что выхожу за него. Может, это огромная ошибка, и я испорчу жизнь нам всем, если совершу ее? Отказаться, пока не поздно?
Пока мне брали анализы, я была мыслями далеко от смотрового кабинета, и страшно переживала за мужчин. Тогда, когда я принимала решение выйти за Гришу, я была словно не в себе, а теперь взглянула трезво на ситуацию. Что я творю? Реально, дичь какая-то с моей стороны, и я почти совершила непоправимое, ведь дата регистрации уже послезавтра!
– Идите в палату, доктор уже вышел из операционной, вернее, его вызвали какой-то конфликт решить, он скоро подойдет к вам.
– Конфликт! – я горько усмехнулась. – Не конфликт, а катастрофа просто!
– О, а ты в курсе, что ли? – девушка обернулась на меня и посмотрела удивленно. – Или это к тебе те два барана пришли, что подрались в приемной?
– Ко мне, - вздохнула, понурившись, - баран здесь только я, а они вообще ни при чем.
– Так, Валерия, прекрати слезы лить! – строго воскликнула девушка, увидев, как одинокая слезинка скатилась по щеке. – У некоторых девок ни одного парня нет, а у тебя вон двое. Раз пришли сюда оба, значит, переживают за тебя. Ты только определись, кто из них тебе важнее и дороже, с кем хочешь жизнь прожить. Мне мама всегда говорит, чтоб я парнями не игралась, они ж тоже живые и чувствуют. Да я и не играюсь, я летом замуж выхожу, Андрюшка у меня золото просто.
В тот момент, когда я уже натянула трусы и собиралась выходить из смотровой, дверь открылась, впуская того самого врача, что погасил конфликт.
– Добрый день еще раз, - сказал он, сдвигая маску с подбородка на лицо.
Одноразовый халат доктор уже снял, как и шапочку, и сейчас у него на голове красовался колпачок с веселенькими мишками, добрые глаза смотрели на меня, а по лучикам морщинок вокруг них было понятно, что мужчина улыбается.
– Не одевайтесь, ложитесь на кресло, я вас посмотрю. А то там Шиловский копытом бьет. И второй молодой человек тоже. Переживают за вас, Валерия Игоревна.
Покраснев всем телом, я смущенно хмыкнула и снова принялась стягивать белье, а затем устраиваться на кресле для осмотра.
– Так, - изрек врач, заглянув в мои недра. – Ну, шить, на мой взгляд, уже поздновато, велик риск повредить плодный пузырь. Хотя, конечно, протоколы нам не запрещают этого делать, до двадцати шести недель можно, но у вас не так все критично, как сказали в женской консультации. Коротковата шейка, конечно, что есть, то есть, только, думаю, пессарием справимся. Плюс, полежите у нас, успокоитесь, ситуация ваша нервная устаканится. Лешку-то я таким не видел ни разу, переживает так, как за первую жену не переживал. Видно, что любит вас без меры.