ЗАО 'Дом Кукушкина'
Шрифт:
9
Штора задвинулась, скрыв людей из этого чужого, безумного мира, можно было вернуться к перу с бумагой. Но с чужими людьми ушла и мысль, будто ее вспугнули. Шекспир отложил перо, встал из-за стола, прошелся по комнате.
Двоих из них он знал, а лицо третьего, удивительное дело, показалось собственным отражением. Непроизвольно он глянул в зеркало в серебряной оправе. Да, сомнений нет, такие же волосы, усы, борода, только одежда на неведомом двойнике была другой. Что за напасть, можно подумать, что хозяева этого дома задумали сыграть в его стенах "Комедию ошибок". Возможно ли это? Почему нет, раз написанная им недавно пьеса, построенная на забавной путанице с двойными близнецами, пользуется в Лондоне неизменным успехом.
Шекспир еще раз прошелся по комнате. Вид двойника по ту сторону стекла вызвал в его душе необычные ощущения. Он чувствовал странный разлад, как будто внутри него самого поселились двое разных, но очень схожих людей. Это ощущение уже было знакомо: первый раз оно посетило его, когда он выбрался из этого дома наружу в ужасно пахнущей повозке, способной двигаться без лошадей. Он вылез из нее при первой возможности, огляделся по сторонам, и вдруг ему показалось, что на этом перекрестке, совершенно непохожем ни на один уголок Лондона, он уже когда-то бывал. Явно не мог никогда бывать, но чувствовал, что это место знакомо.
Вокруг двигались приземистые колесницы опять-таки без лошадей, впору было закричать и призвать Господа, а он стоял и не испытывал никакого страха, словно так и должно было быть. Постоял, оглянулся, приметил вдали высокие остроконечные красно-белые башенки дома, который только что покинул, и пошел прочь, почему-то даже не стараясь запомнить обратную дорогу. А ведь с самого начала знал, что вернется назад. Вот только посмотрит, каков мир за высокими стенами этого дома, возможно, найдет верных друзей, и вернется, чтобы вновь покинуть дом уже вместе с императором французов, а также с Галилеем, если, конечно, тот решится.
Он, Шекспир, самый молодой, ловкий, выносливый, отправился только на разведку. И судя по тому, что он узнал за эти дни, в этом сумасшедшем, но чем-то неясно знакомом мире, ни он сам, ни Наполеон Бонапарт не пропадут. Любая свобода лучше, чем жизнь в заточении, пусть и мало похожем на тюремное.
А вот старику Гомеру лучше бы доживать свой век здесь, в изобилии, в должном уходе. Прошли те времена, когда он был воином и поэтом, жизнь на закате... Но все-таки как странно, что неведомо где, далеко от Англии, довелось повстречаться с автором, рассказавшим о давних подвигах античных героев. Славу Богу, вот уже второй век книгоиздатели печатают "Одиссею" и "Илиаду" не только на латыни, но и на английском языке...
***
Через десять минут после экскурсии по коридору с витринами, во время которой помимо всего прочего выяснилось, что "Галилей взят из 1632 года", эколог вновь сидел на кожаном диване роскошного кабинета. Голова его была совершенно пустой. Михаил Владиславович молча смотрел на него из дальнего угла, а Константин Петрович расхаживал перед диваном по дорогому ковровому покрытию и все больше и больше увлекался.
– Ты пойми, Александр Юрьевич, для меня "Дом Кукушкина" поначалу был так, хобби, красивой идеей. А теперь я все больше и больше осознаю, что это золотое дно. Я уже о филиалах думаю, об отделениях в других городах, странах. Представляешь, какие обороты наберем!
– Это ваша фамилия - Кукушкин?
– тупо поинтересовался эколог.
– Ну да, Кукушкин, - отозвался Константин Петрович, отчего-то слегка поморщившись.
– Начинал-то я... да лучше не вспоминать. Это теперь везде знают, всюду вхож. И к науке имею некоторое отношение. Наука бедствует... Вот ты сколько в своей лаборатории получаешь? Впрочем, неважно, сам знаю. Это я к тому, что "Дом Кукушкина" - это тоже самая что ни на есть наука.
Эколог на миг прикрыл глаза. Собственно, он уже почти знал, какой окажется правда о "Доме Кукушкина", да все не верил. Слишком уж невероятной была эта правда. Но зато, если ее принять, все сразу становилось на свои места.
– "Дом Кукушкина" - это музей?
– тихо спросил эколог.
– Только экспонаты настоящие? Самые настоящие, реальные исторические персонажи... Вроде как "Парк Юрского периода". Но музей еще не открыт. Пока вы только выдергиваете экспонаты из прошлого с помощью изобретенной вами машины времени...
Константин Петрович хмыкнул.
– Да какой там "Парк Юрского периода"! "Дом Кукушкина" куда круче. Что еще не открыт, чего ж тут не догадаться, ты сам все видел. А когда откроется, опять же сам можешь представить, какой будет ажиотаж. Кому не захочется повидать настоящего живого Наполеона, задать ему пару вопросов! Для этого посетителям за отдельную плату будут выдаваться мобильные переводчики. А вот машины времени, - Константин Петрович развел руками, - у меня нет. Ну откуда, сам подумай, может взяться машина времени у частного лица!
– Как же тогда?
– спросил эколог тупо.
Константин Петрович вплотную приблизил к нему лицо.
– Я же говорил, наука бедствует, - молвил он доверительно.
– Институт хроноисследований, само собой, тоже. Вот я первым и сообразил, что можно у института взять в аренду широкий хроноканал, пригласить специалистов из того же института. Как положено, учредил акционерное общество закрытого типа "Дом Кукушкина", купил особнячок приличный, отремонтировал. Хроностанцию здесь в подвале оборудовал. Она, - Константин Петрович подмигнул, - за той дверью, возле которой тебя застукали. Деньги институту этому очень хорошие плачу, специалистам тоже...
На секунду Константин Петрович остановился.
– Ах да! Никто ж ведь и не знает об этом институте, а ты и подавно. Хроноисследования - в высшей степени закрытая тема, работы засекречены. А ведутся они, только не удивляйся, уже лет двадцать, если не больше.
Константин Петрович зачем-то очень крепко взял эколога за локоть.
– Ну как, способен переварить то, что я тебе открыл?
Не будь всех фантастических событий последних дней, эколог, разумеется, ни за что бы не поверил столь ошеломляющему откровению. Но он видел и Наполеона, и Гомера, и Генри Моргана, и они были настоящими. Поэтому, тупо мотнув головой, кандидат наук только и спросил с безмерным удивлением:
– Почему же засекречены? Ведь это, как говорится, давняя мечта человечества. Сколько фантастических романов написано...
Константин Петрович отпустил руку эколога и бросил на него быстрый испытующий взгляд.
– А что в этом государстве не засекречено?
– ответил он ворчливо. Засекретили сразу же, как только открыли принцип хронопереноса. Но ты сам подумай, это только в романах что-то изобретают и трубят об этом на весь свет, а в жизни все не так. Если бы какой-нибудь академик Иванов сапоги-скороходы изобрел или там скатерть-самобранку, тоже наверняка засекретили. Они же, сообрази, важное оборонное значение имеют! Со скатертью-самобранкой, только представь, армии продовольствие не нужно. Да и всей стране тоже.