Шрифт:
Глава 1. По ту сторону тумана
Страдания и метания Наташи Ростовой волновали до глубины души. Так глубоко, что моя голова то и дело клонилась к столу, словно толстый том «Войны и мира» притягивал её магнитом, а глаза сами собой закрывались. Спички бы вставить, да где их взять? У всех теперь зажигалки…
Вот нафига нам, будущим швеям-мотористкам, изучать Толстого и заучивать наизусть монолог князя Андрея с нескончаемым описанием хренова дуба?! Нет, правда, делать больше нечего в такой няшный весенний день! Вон, солнышко светит, зайчики по аудитории пускает, дразнится, зараза! Говорит: «Айда, девки, на улицу, покурить,
— Яцкевич!
Моя фамилия прозвучала, как гром с ясного неба. Я вскинула голову, глядя на русичку кристально-прозрачным взглядом, точнее, его вариантом «А-я-чё-я-ничё». Препод, тучная одышливая Марина Валентиновна, прозванная в народе Розовым Слоником, стояла надо мной, рассматривая лубочное творчество на полях ненавистного романа. Попытка прикрыть рисунок рукой не удалась. Она была в корне задавлена длинной указкой, которую Слоник держала в пухлой лапе.
— Рисуем, вместо того чтобы читать? Вы уверены, что выбрали правильный колледж? Надо было подавать документы в художественный!
Я даже не покраснела, хотя, наверное, стоило. Чёртик с ярко выраженным мужским достоинством, седлавший другого чёртика с чисто женскими прелестями, не мог оставить равнодушной нашу преподшу. Она сдвинула очки на самый край носа, любуясь тщательно прорисованными деталями коита, потом кивнула:
— Ничего, реалистично. Даме только рога уберите. И, бога ради, сосредоточьтесь на изучаемом предмете! Иначе не видать вам хорошей оценки!
Ха, посмотрите на это! Да за каким бесом мне хорошая оценка по русскому и литературе? На качество подкладочной прострочки она точно не повлияет! Однако ссориться со Слоником я не собиралась. Она дежурит по общаге на этой неделе, а как раз через три дня состоится моё посвящение в ранг взрослых. То бишь днюху буду отмечать, мои долгожданные восемнадцать лет! Море вина и водки, чуть-чуть закусона, мальчики-строители из соседнего корпуса — всё это предполагало предварительное и последующее улещивание дежурного по общаге.
С тяжким вздохом я принялась орудовать стёркой, уничтожая следы карандаша, и услышала шёпот с задней парты:
— Рога сотри, а не весь рисунок!
Позвольте представить — Мария, моя лучшая подруга ещё с интерната. Иначе и быть не может — у нас слишком похожие характеры! Правда, она на два года меня моложе, но это отдельная история. Мы с ней смотримся одногодками, да и с остальными девчонками моей группы, потому что я маленькая, худощавая и коротко стриженая. Маруся же, наоборот, девица в теле, высокая и широкая, с гривой роскошных светлых волос, натуральная блондинка с соответствующим менталитетом, но настолько открытая и обаятельная, что ей прощаются все ляпы и идиотские выходки. У меня с Марусей полный симбиоз: я удерживаю её от глупостей в особо крупных размерах, а она тормошит меня, не даёт впасть в лунатизм и пинает мою внутреннюю ведьму, когда та слишком сильно кусается нехорошими предвиденьями и слишком старательно показывает мне гнилую натуру окружающих. В общем, Маруся из тех людей, которые с радостью проснутся в три часа ночи, чтобы помочь вам закопать труп или сопроводить в логово наркоманов в качестве телохранителя, а потом ещё и потащат в ночной клуб, чтобы развеяться. Я точно такая же, но занудная — все подобные телодвижения я прокомментирую нравоучительными лекциями о вреде танцев по ночам, наркотиков и убийств.
Впрочем, судя по рисунку, который я старательно размазывала по книжной странице, Мария очень положительно действовала на меня в этом плане.
После урока девчонки дружно потянулись во двор. Три чахлых тополя, поднатужившись неделю назад, выплюнули из почек немного пуха, который собрался теперь в комья под скамейками и вдоль бордюров. Студентки заняли две разрисованные граффити деревянные перекладины, откуда-то появилось пиво, сигареты в пальцах, и во дворике вовсю защебетали о клубах, парнях, шмотках, косметике… Я села поодаль на травку, подстелив под себя куртку, достала из сумки телефон, завела любимую музыку и вставила в уши наушники, отгородившись от всего мира. «Супертрэмп» всегда действовал на меня успокаивающе, даже когда хотелось рыдать от одиночества и пожирающей сердце тоски. Как раз сегодня у меня была веская причина рыдать. Дима всё-таки бросил меня, и что самое гадкое — сообщил об этом СМСкой.
Мы с ним познакомились в местном клубе. Он отчего-то обратил на меня внимание, на меня, а не на громкую, весёлую, уверенную в себе Марусю. Угощал выпивкой целый вечер, потом даже вызвался подвезти до общаги. Моё социальное положение не только не отпугнуло Диму, но и вроде устроило его полностью. Одна, как ветер, никаких родителей в перспективе, профессия почти на руках, а потрахаться можно и в машине. Впрочем, я не сразу уступила его напору, а, как умненькая девочка, подождала несколько месяцев. Подарила Диме свою девственность, потому что была уверена, что мы с ним останемся вместе навсегда.
Дура! Набитая опилками дура!
Захотелось заплакать, но я сдержалась и только покрепче ввинтила наушники в уши. Ну их в задницу, парней, всех и каждого по отдельности! Больше никогда, ни с кем, да ни в жизнь! Мне это надо? Мне и одной неплохо. Вон, Маруся рядом, а подружка лучше всяких там парней.
Словно подслушав мои мысли, Машка материализовалась рядом, бесцеремонно выдернула наушники и пропела своим русалочьим голосом, от которого пара зашуганных воробьёв испуганно вспорхнула с тротуара:
— Ладка, сегодня чалим в новый клубэшник с Алимом и его другом! Будь готова!
— Как корова, — вяло отозвалась я. — Маш, не идётся мне сегодня никуда!
— Не рассчитывай отсидеться в комнате! — строго отрезала подруга. — Ты же не оставишь бедную Марусечку одну с двумя мальчиками?
— Бедная Марусечка справится с голодным тигром, что ей два мальчика! — моя попытка съязвить была в корне пресечена Машиным воплем:
— Ты меня отдашь на растерзание Алиму?! Вот уж не думала о тебе такого! Совсем совесть потеряла! Я бы так с тобой не поступила!
Я прекрасно понимала, зачем весь этот спектакль в лицах, и была Машке благодарна в глубине души, но где-то очень глубоко. На поверхности я её в этот момент просто ненавидела. Стукнуть, что ли, чем-нибудь тяжёлым по башке, чтоб отстала? Так из тяжёлого у меня только сумочка, а она мне слишком дорого стоила, чтобы сломать её на воспитании Маруси. Мобильника жалко, там музыки под завязку. Поэтому Маруся осталась жива-невредима и даже заручилась моим мрачным согласием пойти вечером в клуб. Сдались мне Алим с его дружком…
Впрочем, дружок оказался вполне симпатичным. Чёрненький такой, быстроглазый, на чеченца совсем не похож, а больше на индейца — крупным носом и широкой челюстью. Что мне в нём решительно не понравилось — так это длинные волосы. Терпеть не могу, когда парни отращивают косу по пояс! Некоторым идёт, конечно, но, во-первых, не всем, а во-вторых, это же конкуренция нам, барышням! Впрочем, индеец свои волосы зачесал в хвост, ещё и тесёмкой переплёл, чтобы получилась этакая палка.
Алим представил его: