Заоблачный Царьград
Шрифт:
– Вы оба едете с хазарскими послами в их столицу Итиль. Возьмите с собой минимум людей, езжайте под видом купцов, хазарская знать и раввины не знают вас в лицо. Выведайте, насколько укреплена хазарская столица, насколько годны фарватеры двух рек, меж которыми она стоит. Измерьте глубину бечевкой с локтевыми узлами и грузилом. И пусть ныряльщики подтвердят глубину на мелководье. Не ударьте лицом в грязь, будьте осмотрительны и бдительны, не ввязывайтесь в драки и состязания. Ведите себя тихо и незаметно и возвращайтесь с точными знаниями. Время разбойнических набегов и грабежей для нас закончилось, мы строим империю, подобную Византии и каганату. Император воспринимает нас, как варваров, готовых драться на его стороне с агарянами за монеты с василевсами и крестами. Каган думает так же, мечтая превратить нас в наемников за монеты с минорой и тамгу с двузубцем – свою охранную печать. Они не считают нас равной силой, и это их погубит. Кто знает, может быть, придется напасть не на слабых врагов Хазарии, что прячутся за стеной, а на самих хазар. Уверен, без их интриг и монет не обходится ни одно выступление вятичей против нас.
Перечить князю было бесполезно. Раз он сказал собираться в путь, так тому и быть…
Свенельд не сомневался, что его отправляют не в разведку, а в ссылку подальше от глаз, князь затаил обиду после слов Мала и не доверяет ему, как прежде.
Что же касается юного княжича, то столь ненадежное предприятие, уготованное для него, отличалось, как земля и небо, от прежнего отношения к Игорю, когда княжич ограждался от любой опасности.
Что было тому виной: предсказание волхва Деницы, смерть вороного коня или то, что Игорь окропил свои руки кровью в землях древлян и потому уже не был в глазах Олега невинным, аки безропотный агнец, не знал никто. Не смог бы объяснить свое решение и мотивы, его навеявшие, и сам Олег. Он сказал то, что сказал…
Глава 7. Итиль
Радониты, евреи-купцы, держали всю торговлю в трех крупнейших городах – Самкерце, Семендере и Итиле – крепостях и зимовниках великого кагана, превратив их в громадные рынки Великого шелкового пути.
Этого они добились своей изворотливостью и твердой рукой царя, который вовсе не обижался, что весь мир с подачи его высшего совета – синедриона – величал именно его сакральным титулом каган Хазарии, могучий покровитель язычников, христиан, мусульман и иудеев, божественный Аарон.
Ему не хотелось быть просто беком, заместителем кагана, ведь василевс-император Византии именовал себя августейшим! Чем хуже он, Аарон?! К тому же каган был стар и немощен, являясь лишь номинальной фигурой в запутанной иерархии Хазарии, где уживались под сенью наделенного мистической силой венценосца люди разных наречий и вероисповеданий. Да, Аарон не запретил величать себя каганом. Напротив, он поощрял такое к себе обращение, объединив в самом себе духовную и светскую власти огромной страны, простирающейся от моря до моря, от Кавказских гор до печенежских степей, владевшей Причерноморьем и делившей власть с Византией в райской Тавриде, обложившей данью славян и волжских болгар.
Но, правдивости ради, правил здесь не каган, а чистоган и ростовщичество. Каганат после бегства от хазарских нашествий самых воинственных из болгар старался не ввязываться в большие войны. Спокойствие могли нарушить лишь отколовшиеся от халифа сарацинов эмиры Ширвана и Дербента, подстрекаемые правителями Хорасана. И русы. Эти северные пираты.
При поддержке искусных наездников – всадников-мусульман, считавшихся дикой и неудержимой гвардией Аарона, торговцы-евреи регулировали потоки купцов и товаров, исправно собирали десятину со всех караванов и ладей, меняли пермскую пушнину, воск, мед и рыбу радомичей и уличей на серебро, наполняли византийские амфоры нефтью для изготовления «греческого огня», секрет которого знали в Царьграде, перекупали варяжских рабов для отправки халифу в Багдад, меняли шелк и бумагу из Китая на золото германцев и обогащали тем самым хазарских беков.
Аарон настолько сблизился с радонитами, что и шагу не делал без совета иудейских раввинов. Именно они окрестили его великим каганом, хоть он и не принадлежал династии. А он в знак благодарности за верность и лесть сделал их управляющими своего домена. И ничуть не жалел об этом. Торговля приносила баснословные прибыли. Каган чеканил в Итиле и Семендере – старой столице – монету из золота и серебра со своим профилем, двор утопал в роскоши, уступая в несметных богатствах, быть может, лишь Византии.
Но беда нагрянула, как водится, внезапно. Это был страшный опустошительный набег на прибрежные городища и аилы. Быстрый и беспощадный.
Русы высадились с пятнадцати кораблей в старой столице, разграбили веси. Убили христианских священников и вынесли утварь с церквей и синагог, сбросили с мечети муэдзинов и угнали в рабство десятки женщин.
Аарон подозревал в предательстве аланов, не понимая, как варяжские пираты могли оказаться в его море. Но аланы поклялись, что верны союзническому долгу. А значит, русы либо прошли глубокой ночью по реке Итиль мимо беспечных хазарских дозоров, либо каким-то чудом достигли Каспия через пролив у Самкерца, у самого Понтийского моря. Но ведь их ладьи имеют весла, но не крылья! Как им удалось догрести до вод Хазарского моря? Никто не знал ответа.
Они ушли под парусами так же внезапно, как пришли, оставив за собой пожар камышовых крыш землянок бедняков и трупы монастырских монахов.
Мудрецы, делегированные послами, вернулись из Киева живыми, князь язычников отпустил их с миром, преподнеся варяжскую сталь в знак уважения кагану.
Они прибыли с дарами и новостями к крепости кагана на двух ладьях с варяжскими купцами, которые были слишком любопытны и крепко сбиты, а посему в них сразу заподозрили шпионов. Могущественный князь Олег отрядил их, чтоб, получив ответ кагана Аарона, они немедленно прибыли обратно и доложили о результатах.
Когда ладья проходила мимо сторожевых башен, варяги тайком что-то меряли, что-то чертили, видно, чтоб дать ответ своему князю, сильна ли столица Хазарии и может ли дружина при поддержке славянского ополчения сбросить черные флаги с иудейскими минорами-семисвечниками с этих башен, водрузив на них красный стяг с соколом Рюрика…
Когда посольство высадилось, они были молчаливы, эти купцы, но задавали много вопросов на рынках. Каган приказал следить за русами и докладывать обо всех их действиях.
Новости от вернувшейся делегации доверенных раввинов были неутешительны. Киевский князь наметил поход через земли Хазарии к враждебным кагану эмирам, предлагая в знак признательности поделиться добычей.
Здесь раввины уловили хитрость. И тревога мудрецов передалась кагану. Оказавшись в благодатных землях, где процветала торговля, где цвели виноградники и жили в неге беспечные люди, русы могли покуситься и на их свободу.
– Способно ли войско русов сокрушить Итиль? – Каган ждал прямого ответа от своих послов. Его раздражали последние территориальные потери на севере и притязания князя русов на влияние в степях, которые его предки считали своей вотчиной.