Запад и Восток
Шрифт:
Я решила, что всё не так плохо, — Дианур не отнял Дар совсем, а только приглушил. Наверное, бог ждёт, что белобрысая задавака осознает ошибку и попросит прощения. Но даже если Дайра будет просто заниматься, качая резерв, как это делали мы, то, возможно, со временем восстановится своими силами. Хотя об Академии речь теперь точно не идёт.
Но случай с Дайрой меня отрезвил. Отчего я решила, что Дианур добрый? Скорее своенравный и самовластный. Пока ему всё по вкусу или интересно, ведёт себя вежливо. Но всё равно смотрит на людей сверху, как на комаров каких. Вон меня тогда во сне силой подчинить пытался. И подчинил
Что же мне с этим делать?
А что я могу? Только быть очень вежливой — и о-очень осторожной.
Ас тоже был напряжён. О Диануре мы упоминали только в его или моей комнате, где чувствовали себя в безопасности, и называли его не иначе чем «тот бог». Потому что когда произносишь имя — зовёшь. Мы звать не хотели. Ставили не реже, чем раз в неделю, свечи в часовне, выказывая уважение… и всё.
А вот с Ларишей я разговаривала, почти как с Тин. И, казалось, та слушает… А иногда даже хихикает.
Моя пещера уцелела. И запасы металлолома тоже. Похоже, спасло драгоценные железяки то, что я проковыряла боковую нишу. Я просушила обледеневшие стены и восстановила щит, державший тепло, потом, подумав, добавила ещё один, пропускающий лишь меня, Аскани и Шона. Такое я творила впервые, так что морочилась с настройками на ауры долго. Шон сказал, что для первого раза сойдёт, но вообще только аур недостаточно, их можно подделать.
Но теперь при любой возможности я сбегала «к себе», как я звала пещеру, чтобы спокойно подумать, глядя на море, и поработать. Пора было браться за сокола, потому как куча перьев в бронзе потребует уйму времени для отделки. Первым порывом стало постараться сделать птицу максимально живой, но потом до меня дошло, что как раз в этом случае такое будет неверным. Ведь я должна сотворить символ, эмблему, а не просто сокола. Олицетворение отваги, силы, стремления к высоте. Точность и верность деталей нужны, но только как добавление, дополнение, а не суть. А сутью станет взлёт в небо.
Пока я находилась на стадии «морок так и сяк кручу, сделать сокола хочу». Потом выберу три лучших варианта и покажу Асу, посоветуюсь.
Ещё хотелось как-то использовать выловленные на отмели жемчужины. Те были прекрасны. Как написано в книге об эльфийских драгоценностях: «Северный жемчуг более плотный и гладкий, сияет своим собственным светом и по оттенку зовётся серебряным». Как придумаю достойное применение такой красоте — займусь.
Прорубь мы таки ж проковыряли. Прямоугольную, аккуратную, точно такого же размера, как первые две. Вышли, точнее, вылетели из окон на дело в полночь, пробурили дырку, нырнули и дальше действовали из-под воды, не зажигая даже светлячков. Куски льда утаскивали под припай. Управились меньше чем за час и были жутко горды результатом — на снегу на сто локтей вокруг не осталось ни следа!
Сианург засёк содеянное сразу. Подошёл на линейке к нам, прислонютым друг к дружке, уставился в упор, подождал реакции, не дождался, ухмыльнулся, вернулся к мачте и зычно объявил: «Благодаря стараниям адептов тер Ансаби и тер Сани у нас появился водоём для зимнего купания! Следующее занятие у всех классов — зачёт по плаванию!»
Народ взвыл.
Ох, мы ж ничего такого не хотели!
К следующему утру прорубь бесследно пропала — мы потратили два часа, но её заморозили, а поверх навалили огромный сугроб!
Шёл декабрь. Нас занесло снегом по уши, а жизнь снова успокоилась. Два раза в неделю я работала с Шоном в ларранской лаборатории. Магическое зрение и вправду сделало скачок, так что Шон стал аккуратно обучать меня тому, что называл ядерной трансмутацией. Я отрабатывала сброс лишней энергии в магическое поле и мечтала об истинной трансформации, но учитель сказал, что, несмотря на выросший резерв, превращаться мне пока рановато. Вот где-то к лету, если нам всем алтарь Хашурга на голову не упадёт, можно будет начинать.
Один раз я застала Шона, когда тот выходил из дальнего хранилища, того, что за каменной дверью. Не удержавшись, спросила, что там?
— Стратегический имперский запас фунтиков, — хихикнул Шон.
— Это что? — удивилась я.
Вместо ответа меня щёлкнули по носу.
Я озадачилась и полезла вечером в энциклопедический словарь, искать фунтиков. Не нашла. Спросила Аскани, но тот тоже не знал. Подъехала к лорду Лину — математик лишь изумлённо заморгал зелёными очами.
Что же у Шона там хранится?
Пока дорасту — помру от любопытства.
В этом году мы снова танцевали на балу в честь Дня Рождения Императрицы Астер Кибелы. Я была в том самом необыкновенном платье, сотканном из инея, только чувствовала себя совершенно не в своей тарелке, потому что меня раз за разом приглашали на тур вальса или менуэт взрослые лорды. Попалась даже пара усатых! А Аскани, гад такой, только ухмылялся — и отходил в сторону!
И это был кошмар!
Танцевали-то они все хорошо, на ноги никто не наступал, но ощущать чужие руки на своей талии, видеть незнакомое лицо рядом, а иногда ещё и слышать запах чужих духов или вина… Я чувствовала, что готова запаниковать или зарычать.
«Тим! Отлично выглядишь! Глазищи огромные, на личике краска, только улыбаться не забывай, а то подумают, что у тебя несварение», — усмехнулся Ас, кружившийся невдалеке с какой-то незнакомой девушкой в голубом.
А мне было не до шуток. О чём с этими лордами говорить-то во время танца? Не о проблемах же с контрольной по драконьему накануне сессии? И не о магии? А больше я ничего и не знаю. Ну, вот могу ещё о выездке или лошадиных статях… А о том, что у меня жерёбая кобыла, наверное, не надо.
«Улыбайся. Если будут шутить — тихонько смейся. Этого довольно, чтобы тебя сочли милой, идеально воспитанной леди».
Ас что, издевается?
В какой-то момент на балу появился Шон. Я было обрадовалась — вот бы он пригласил меня на танец! — но наставник даже не подошёл… Так, скользнул издали взглядом, мотнул головой — и пропал. Что ж за несчастье такое?
Выручили меня появившиеся Рол и Элдред. Принц живо разогнал всех кавалеров, сказав, что дальше северная кузина будет танцевать с ним. Вот тут Ас почему-то задёргался… Ага, так тебе и надо, предатель!