Запад и Восток
Шрифт:
— У меня так же. А орки сейчас — по левую руку. Выходит, нам не к ним. Тим, что делать будем?
Вопрос понятен. Нужно решить, станем ли мы связываться с дюжиной вооружённых до зубов бойцов, каждый из которых способен порубить нас в капусту, не запыхавшись. И тут нет музея с толстыми каменными стенами, за которыми можно спрятаться. Если бы получилось рассказать об этом отряде кому-то из старших, это бы решило проблему. Шон или леди Астер сами сделают из кого хочешь и отбивную, и окрошку. Но связи нет, и о том, что происходит, никто не знает. Я, конечно, попробую докричаться ещё раз ночью, потому что, даже
Всё, запуталась. Понятно одно — если нам их не победить, надо попробовать хотя бы узнать, какого рожна этим гадам тут надо. Что они здесь потеряли?
Так Асу и сказала.
Тот задумчиво покрутил в пальцах сорванную травинку, посмотрел мне в глаза:
— Я тоже думаю, что просто пройти мимо мы не можем. И меня тревожит, почему мы их не видим в сети? Это мы ещё слабы или их защита сильна? И, главное, зачем они сюда явились? Есть у меня одна нехорошая мысль…
— Какая?
— Плохая. Когда я подполз ближе, у меня злобомер на руке затрясся.
Выходит… выходит, эти орки — диверсанты? Которые собираются сделать что-то скверное паломникам или даже самой Матери Всех Драконов? А та о них и не подозревает… Эх, знала бы — быстро восстановила бы связь, чтобы мы могли позвать на помощь!
— Ас, давай за ними последим? Куда они пойдут?
— Я тоже думаю, что надо. Но это опасно, очень опасно, Тими. Ведь мы не видим их в сети, так что придется держаться рядом, не выпуская из поля зрения. А если они заметят нас?
Прибьют. Однозначно.
Но и бросить всё так нельзя.
Сидя в яме, мы планировали дальнейшие действия.
Основное, что теперь придётся подстраиваться под орков, чтобы их не потерять. Значит, отдыхать, когда устанем, или охотиться, когда проголодаемся, мы больше не сможем. Придётся всё делать когда получится. Если получится…
— Хорошо, что орки — степные жители, лес для них не родной. Есть надежда, что это их притормозит, а нам поможет остаться незамеченными, — произнёс Аскани.
— А магия на них действует, если мы их в сети не видим? Или они как горгульи — иммунные? — Вопрос казался мне важным.
— Не знаю. Надо проверить, только очень аккуратно, чтоб не попасться, — кивнул Ас.
Я задумалась, как можно такое провернуть? А ещё — нельзя ли прицепить к оркам свой маячок, что-нибудь зачарованное, тогда бы мы смогли следить за ними с безопасного расстояния. Но куда такое привесить? Не орку же на ухо? Эх, существует же целый раздел магии — заклинания слежения, но в школьную программу они не входили, а меня саму никогда не интересовали. А как бы сейчас пригодились!
Ой, а пока мы тут разговариваем, орки не уйдут?
— Не уйдут. Они там кабана жарят, это надолго.
В животе заурчало…
Как хорошо, что мы не стали разделяться! Что б я делала, наткнувшись на такую банду, если б мы шли порознь? А что бы делал Ас?
Сейчас Ас планировал, а я пыталась сообразить, как воспользоваться своим небольшим запасом магии. В лоб, ясен пень, никак. Даже если заклинания действуют, то нашего совместного запаса хватит максимум на четверых. Или троих… потому что орки были здоровущими!
Мы лежали на пригорке в молодом ельнике, под нижними ветками, свисавшими до самой земли, и сквозь просвет, как в амбразуру, разглядывали орочий бивуак. Огромный кабан на шесте уже уполовинился. Причём оркам, кажется, нравилось, что мясо внутри не прожарилось. Я видела, как один нарочно вспорол тушу большим тесаком, вырезал изнутри красно-розовый шмат и сунул в рот. По тяжёлому подбородку потекла кровь.
До того я видела орков лишь дважды — мёртвыми, после прошлогоднего налёта на «Серебряный нарвал», и в мороке, когда Шон показывал мне леди Аршиссу. Эти, живые и реальные, выглядели намного, намного здоровее! Кожа смуглая, но не загорелая, как у жителей юга, а с буро-зеленоватым оттенком. Растительности на лицах, кроме редких бровей на низких надбровных дугах, нет. И голова лысая. Точнее, не лысая, а чёрная от татуировок от самого лба и до того места, где затылок переходит в широченные плечи. Шеи почти не было, казалось, что плечи начинаются прямо от ушей. Сами сутулые, с длинными руками. Но движутся легко, как звери. А ещё казалось, что каждый ростом не меньше четырёх локтей.
Что мы, два подростка почти без магии, можем с такими сделать?
Особенно пугало то, что злобомер на моей руке непрерывно пульсировал, сжимая раз за разом кисть.
«Посмотри на того, что сидит справа», — пихнул меня Ас.
А что, тот какой-то особенный? Хотя, может, и да. У всех кожаные рубахи серые или бурые, а у этого почти чёрная. А по шее — красный орнамент, хотя что на нём, отсюда не разобрать. И все режут мясо сами, а этому — подносят. Он что, главный? Ох, как же жаль, что мы совсем орочьего языка не знаем! Я только и смогла разобрать несколько раз повторённое «Саргрыхш», а что это — имя, должность или титул — не поймёшь.
Мы не сразу заметили стоящий по другую сторону костра тёмный сундук, к которому были приделаны длинные ручки для переноски. Я чуть было с ходу не решила, что раз орки тащат с собой что-то ценное, то к этому ценному и надо прикрепить маяк. Одёрнул меня Аскани:
— А если там именно то, из-за чего дёргаются наши злобомеры? А ты сунешься со своей магией? А ещё предлагаю считать — целее будем, — что этот Саргрыхш — шаман.
— Почему шаман?
— Сама погляди да подумай. Он не самый здоровый, то есть вряд ли военный вождь, а вокруг него пляшут, чуть ноги не лижут. Выходит, шаман.
Как он вовремя сообразил! А то б я влипла со своими инициативами…
Аскани оказался прав — в сумерках Саргрыхш встал, подошёл к кострищу, достал что-то из поясного кармана и кинул в костёр. Оттуда повалил рыжий дым, а орк затрясся и завыл. Браслеты на наших руках затряслись тоже.
Что он делал, мы не поняли, но на всякий случай отползли подальше.
На следующий день я оценила, как неудобно следить за орками.
Единственным позитивным моментом было то, что шли они примерно в ту сторону, куда надо было нам. Всё прочее оказалось сплошным расстройством.