Запад. Феномен западнизма
Шрифт:
Спрос, конечно, влияет на предложение. Но лишь в ничтожной мере в том смысле, в каком это изображает апологетика рынка. На самом деле в гораздо большей степени спрос влияет на перетасовки в сфере производства и предложения товаров и услуг. Потребители, осуществляя какой-то выбор на рынке, влияют на производителей в смысле выгоды не непосредственно для себя, а для кого-то другого. Они уже реализовали свою выгоду, осуществив выбор. Последствия же этого акта им неподконтрольны.
ОГРАНИЧЕННОСТЬ РЫНКА
Далеко не все в экономике Запада попадает в сферу рынка — рынок не является всеобъемлющим. В сферу рынка не попадает общественное обслуживание (больницы, школы, транспорт и т. п.), по крайней мере значительная часть военной промышленности, жизненно важные для страны, но нерентабельные с точки зрения рынка отрасли промышленности, единичные государственные проекты больших масштабов
В жизни страны возникает масса проблем, которые рынок сам по себе не способен решить и которые можно решить лишь силами государства. [55] Необходимо, как на этом в послевоенные годы настаивала значительная часть теоретиков и политиков, социальная, то есть общественно ограниченная и контролируемая экономика. Дефекты рынка должны быть восполнены усилением экономической роли государства. В последнее десятилетие началось обратное идейное движение в сторону ограничения роли государства и предоставления большей свободы рынку. [56] Однако государство уже заняло прочную позицию в экономике. К этой теме я вернусь ниже.
55
Например, Peter Czada, Michael Tolksdorf, Alparslan Yenal. Wirtschaftspolitik. Opiaden, 1987.
56
Например, Arthur Seldom. Capitalism. Oxford, 1990.
Другой фактор, ограничивающий свободу рынка, это концентрация капиталов и укрупнение предприятий. Эта тенденция не ослабляется, а усиливается. В США, например, в 1950 году 200 крупнейших компаний контролировали 40 % национального производства, а в 1970 году — уже 60 %. [57] Американский концерн "General Motors" обладал в 1985 году капиталом в 283 миллиарда долларов. В нем работало 800 тысяч наемных лиц. В концерне «IBM» работало 400 тысяч человек, в концерне «Ford» — 369 тысяч. В Западной Германии в 1974 году было 294 крупных концерна, а в 1986 году — уже 802. [58] Корпорации с миллиардными активами, десятками тысяч наемных рабочих, мощными управляющими штатами фактически доминируют на рынке, определяют выпуск продукции и цены. Рынок превращается в координацию различных объединений предприятий. Крупное предпринимательство овладевает важнейшими рынками. Это давало основание утверждать, что время конкурентного капитала прошло. [59]
57
См. примечание 39.
58
См. примечание 54.
59
Jorg Huffschmid. Die Politik der Kapitals Konzentration und Wirtschaftspolitik in der Bundesrepublik. Suhrkamp Verlag, 1969.
Концентрация капиталов и укрупнение производства в рамках отдельных стран дополняются такими же процессами международного масштаба. Всевластие сверхкрупного бизнеса основывается на использовании всех современных научно-технических, финансовых и информационных возможностей.
В том же направлении действуют банки. Они контролируют частные предприятия, владея их акциями, и управляют правом голоса своих клиентов, депонирующих у них свои акции. Банки заинтересованы в надежности своих кредитов предприятиям, а свободная рыночная конкуренция создает для них опасность. Естественно, банки принимают меры к ограничению свободы рынка.
НЕМЕЦКОЕ ЧУДО
Апологеты свободного рынка часто ссылаются на "немецкое чудо" как на несокрушимый (по их мнению) аргумент в пользу их концепции. В послевоенной истории Западной Германии действительно в лабораторно чистом виде можно было наблюдать механизмы
60
Например, Bernard Keller. Wirtschaftspolitik in der Bundesrepublik Deutschland. Berlin/Miinchen, 1980.
"Немецкое чудо" произошло не просто благодаря рынку, но благодаря американским инвестициям капиталов (план Маршалла) и благодаря социальной рыночной экономике, то есть благодаря экономике, контролируемой и регулируемой государством. Считается, что теоретическое обоснование такой экономики было дано Кейнсом, а в Германии А. Мюллером-Армаком. Практическая реализация этой теории была осуществлена под руководством Людвига Эрхарда. При этом весьма неохотно вспоминают или совсем забывают о том, что у них были предшественники, в теории — идеолог гитлеровской экономической политики К. Шиллер, в практике — сам Гитлер.
ПЛАНИРОВАНИЕ
Рыночная экономика Запада противопоставляется плановой экономике коммунистического общества. Это противопоставление лишено научного смысла. Оно является идеологически-пропагандистским, ибо при таком противопоставлении как плановая, так и рыночная экономика преподносятся в тенденциозно искаженном виде.
Планирование деятельности отдельных предприятий, отраслей производства и экономики страны в целом само по себе ничего плохого не представляет. Дело не в планировании как таковом, а в том, какой вид оно принимает в том или ином обществе, какую роль в нем играет и к каким последствиям ведет. Еще совсем недавно (в шестидесятые и семидесятые годы) многие западные теоретики смотрели на планирование иначе, чем сейчас. [61] Вот что, например, говорилось в книге одного немецкого автора [62] , которого никак нельзя было заподозрить в симпатиях к коммунизму (или социализму). Развитие капиталистической экономики достигло уровня, когда нужны новые организационные формы. Старые организационные формы (частная собственность и конкуренция) стали препятствием. Частное предпринимательство структурируется уже не в расчете на конкуренцию. Частная собственность играет все меньшую роль сравнительно с большими капиталистическими организмами. Требуется планирование в интересах капитала, то есть частнокапиталистическое планирование. Это не есть введение некапиталистической хозяйственной формы. Это — в интересах тех, кто раньше действовал в рамках конкуренции. И такой переход от конкуренции к плану уже начался.
61
Например, J. K. Galbraith. Die moderne Industriegesellschaft. Munchen, 1967.
62
См. примечание 58.
Приведенные мысли вызревали и высказывались тогда, когда в Западной Германии имел место экономический кризис, который был результатом именно рыночной экономики. Так что некоторые крайности сторонников плановости отчасти объясняются тревогой за судьбу капитализма. Но именно эта тревога заставляла отодвигать в сторону идеологические и пропагандистские соображения и говорить хотя бы кусочек правды. В восьмидесятые годы в связи с усилением наступления Запада на коммунистический мир, двигавшийся к поражению в "холодной войне", идеологическая ориентация Запада изменилась на противоположную. Плановость прочно связали с коммунизмом. В противовес ей стали превозносить рынок и конкуренцию как нечто специфически западное и противоположное плановости.
Чтобы сравнение западнизма и коммунизма с точки зрения плановости экономики имело научный смысл, нужно определить объем планируемых феноменов экономики в обоих обществах, отвлекаясь от того, какие учреждения, организации, предприятия и лица занимаются делом планирования. По моим предположениям, процент планируемых феноменов в западной экономике ничуть не ниже, чем таковой в экономике коммунистической. И с точки зрения важности планируемых феноменов западное общество не уступает коммунистическому. Иное дело — распределение планирующих функций и операций по различным подразделениям, сферам, учреждениям, организациям и т. д. С этой точки зрения различие западного и коммунистического общества бросается в глаза, и прежде всего различие на уровне государственных учреждений и предприятий. Рассмотренные два аспекта (объем планируемого и распределение планирующих функций), как правило, не различаются, на первый план выдвигается второй, и плановость представляется как специфика коммунистической экономики, что неверно или бессмысленно.