Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы
Шрифт:
О подготовке СССР к «польской кампании» известно не так много. Наверняка соответствующие службы Советского Союза имели оперативные планы на случай вторжения в Польшу. Логично было бы предположить, что любая операция такого масштаба должна была сопровождаться массированной диверсионной и пропагандистской кампаниями.
Некоторые польские историки, основываясь на ряде советских и польских источников, предполагают, что на территории восточных воеводств Польши к 17 сентября 1939 г. на базе бывших организационных структур Коммунистической партии Польши (КПП), Коммунистической партии Западной Украины (КПЗУ), Коммунистической партии Западной Белоруссии (КПЗБ) советские разведорганы развернули крупную шпионско-диверсионную сеть [259] . Заметим, однако, что подтверждающие эту версию документы ответственных советских органов пока не известны. Согласно же некоторым польским источникам, обстановка в регионе до 17 сентября оставалась спокойной, никаких случаев диверсий и антиправительственных выступлений местного населения отмечено не было. Так, в отчетах польской полиции по Полесскому воеводству ничего не сообщалось о деятельности советской агентуры или активизации просоветских элементов накануне войны [260] . Виленский воевода А. Марушевский так характеризовал ситуацию на территории Виленщины: «…до самого конца не было на Виленщине ни одного случая саботажа или диверсии.
259
Wierzbicki М. Polacy i Bialorusini w zaborze sowieckim. Stosunki polsko-bialoruskie na ziemiach polnocno-wschodnich II Rzeczpospolitej. 1939–1941. Warszawa, 2000. S. 64, 65; Grzelak Cz. Dzialania Armii Czerwonej na Bialorusi we wrzesniu 1939 r. // Spoleczenstwo bialoruskie, iitewskie i polskie na ziemiach polnocno-wschodnich II Rzeczypospolitej w latach 1939–1941. Warszawa, 1994. S. 74.
260
Государственный архив Брестской области (далее ГАБО). Ф. 2029. Оп.2. Л. 19. Л. 18. Обзорные сведения воеводской коменды государственной полиции и органов «КОП» об общественно-политическом состоянии на территории Полесского воеводства и о случаях происходивших на польско-советской границе. Ситуационный отчёт за июнь 1939 года.
В тоже время накануне 17 сентября на территории СССР не была развернута пропагандистская кампания в поддержку братских украинского и белорусского народов. Советский народ был проинформирован о действиях своего государства в последний момент. Освещение последовавших далее событий происходило уже в рамках установления в регионе советской власти.
Таким образом, подготовительная фаза действий СССР носила скрытый, не демонстративный характер и, в отличие от аналогичных действий Польши и Венгрии, проходила в иных внешнеполитических условиях. К 17 сентября Советскому Союзу уже не требовалось осуществлять давление на Варшаву с целью каких-либо уступок. По всей вероятности, главной задачей была минимализация репутационных издержек, которые бы повлекли за собой ввод советских войск на территорию Польши. Возможно, что масштабная диверсионная акция не была реализована и по другим причинам. Репрессии второй половины тридцатых годов, роспуск КПП, КПЗБ и КПЗУ, существенно снизили возможности советских разведслужб на территории Польши, и организовать крупномасштабную операцию в тылу врага Москва оказалась просто не в состоянии. Вероятно, этому мог способствовать и тот факт, что решение о советско-немецком союзе было принято в последний момент, и в результате времени для развертывания операции оказалось недостаточно.
Так как Прага приняла польские условия, вхождение польских войск в Тешинскую Силезию прошло без каких-либо серьезных эксцессов [261] . На присоединяемой территории происходили торжественные встречи частей Войска Польского местным польским населением [262] . Очевидец так описывал события этих дней на территории Заользья, где компактно проживало польское население: «Польская армия перешла границу и заняла весь регион с Тшинцем и Яблонковым. Население этих городов с нетерпением ожидало прихода польской армии. Только к полудню стало ясно, что армия прибудет во вторник. С самого раннего утра население всего региона активно готовилось к встрече. Вдоль шоссе и дороги построены многочисленные триумфальные арки. В Тшинце и Яблонькове жители с утра самостоятельно начали замазывать чешские надписи и вывески. На улицах, по которым должна была пройти армия, выстроились толпы детворы с охапками цветов, флажками национальных цветов и в народных одеждах… Надпись на триумфальной арке гласила — «Да здравствует польская армия, да здравствуют освободители» [263] . В чешском Тешине еще до прихода польской армии была организована гражданская стража, состоявшая из местных поляков, которая накануне атаковала гранатами представителей властей ЧСР. Атмосфера в городе была настолько напряженной, что чехословацкая полиция, оставив оружие, заранее покинула город [264] . Впоследствии польская сторона будет не раз прибегать к использованию вооруженных отрядов из местного населения для охраны предприятий, учреждений и т. п. Кадровым резервом для формирований такого рода являлись члены различных полувоенных общественных организаций. Фабричная стража оставалась на тех объектах, которые по различным причинам переставали охранять полиция и армия.
261
Небольшой инцидент произошел при занятии Богумина, крупного железнодорожного узла и промышленного центра. Местные немцы приготовились встречать части Вермахта, а тем временем польские диверсанты сорвали немецкие флаги и уничтожили мост, чтобы не дать возможности вывезти из города машиностроительное оборудование, затруднить продвижение к нему немецкой армии и не позволить Германии включить вопрос об этом населенном пункте в более широкий контекст в качестве разменной монеты за Гданьск и экстерриториальное сообщение с ним. См.: Dlugajczyk Е. Tajny front nа granicy cieszy'nskiej… S. 172.
262
Dziennik Polski, 5.10.1938, № 228 // Wystawa «Zaolzie 1938. Dokumenly — relacje — opinie» Режим доступа:jpg; Dziennik Polski, 11.10.1938, № 233 // Ibidem. Режим доступа:kccieszyn.pl/zaolziel938/zaolzie/jpg/relacje/5.jpg; Kurier codzienny. 8.10.1938. № 278 // Ibidem. Режим доступа:jpg/relacje/9e.jpg
263
Jak w Jablonkowie i Trzyncu witali Wojska Polskie. Kalendarz Cieszynski. 1939 // Ibidem. Режим доступа:relacje/22b.jpg
264
Ryt J. Sprawozdanie z dzialalnosci Policji Wojewodztwa Slaskiego przy zajmowaniu Slaska za Olza // Od Zaolzia po Jaworzyne. Rewindykacje graniczne jesienia 1938 roku. Materialy z seminarium naukowego zorganizowanego w 60 rocznice powrotu Zaolzia i Jaworzyny do Polski. Pracy komisji historii wojskowosci. T. 111. Nowy Targ, 2004. S. 150.
В Польше царила атмосфера всеобщей радости. Риторика «освобождения братьев за Ользой» продолжала звучать повсюду. Манифест Комитета борьбы за Силезию за Ользой (который фактически курировал подготовительные работы к диверсионной акции) гласил: «…граница государства совпала с границей народа. Ольза, эта исконно польская река, которая столько раз наполнялась жертвенной кровью лучших сынов этой земли, с сегодняшнего дня несет свои воды, как и издревле, снова в границах Польши. Исторический момент настал! Заользинская Силезия вернулась к своей давней роли закаленного и несгибаемого бастиона Речи Посполитой на ее западных рубежах. Трудно полностью словами выразить нашу радость, когда мы несем весть об этом всюду, где только бьются польские сердца. Слава полякам, которые своей кровью отстояли польскость этой земли. Слава им за то, что своей жертвой приблизили минуту объединения…». Одна из польских газет Заользья так резюмировала
265
Robotnik Slaski, 10.10.I938, № 41 // tbidem. Режим доступа:cieszyn.pl/zaolziel938/zaolzie/jpg/relacje/l3.jpg. Определенное представление об общественных настроениях в Польше этого периода дают заголовки газет, выходивших в октябре 1938 г.: «Да здравствует Польша! Да здравствует польская армия! Население Заользия браталось с польским солдатом — польская армия заняла Тешин и окрестности»; «Заользье наше. Сегодня входим в Тешин»; «Над тешинской землей распростер свои крылья белый орел»; «Вся Польша звучит победной песней»; «Польша сама решит судьбу братьев за Ользой»; «Маршировать за Ользу — приказывает главнокомандующий»; «Что Бог соединил, пусть человек не разделяет…»; «Когда Силезия переживала свои великие мгновения».
До введения гражданской администрации, в переходный период, вся полнота власти на занятой территории принадлежала военному командованию. Фактически распоряжения административного характера издавал делегат Силезского воеводы при командующем оперативной группой «Силезия». Одним из первых документов было распоряжение, касающееся официального языка на территории Заользинской Силезии:
«1. На территории Силезии за Ользой официальным языком всех публичных властей и публично-правовых институтов является исключительно (выделено в оригинале — С. С.) польский язык.
2. Названия улиц, площадей, парков и т. д., равно как и названия фирм, институтов, предприятий и т. д., не взирая на характер собственности, должны иметь исключительно польское звучание.
3. Исполнение данного распоряжения поручить директору полиции в Тешине».
11 октября 1938 г. декретом президента II Речи Посполитой занятые территории были объявлены интегральной частью Польши.
27 октября 1938 г. были приняты законы о распространении действия некоторых польских правовых актов на «возвращенные земли Заользинской Силезии, а также об административном делении и организации администрации, которые детализировали и уточняли механизмы управления на данной территории.
В то же время процесс установления новой власти сопровождался гонениями части чешского населения. Так, в одном из населенных пунктов региона «карательный отряд, прибывший из Польши, захватил 13 человек. Исполнение приговора было жестоким. Например, старик, который до этого себя никак не проявлял политически, был избит за то, что не хотел уезжать. Остальным голову обвязывали чехословацким флагом и избивали через него». Согласно воспоминаниям чешского генерала А. Вехерека, поляки «преследовали и терроризировали чешское население, увольняя с работы, выгоняя из домов, забирая имущество. Уничтожалось все чешское. Чешские язык и приветствия были запрещены (поздравление «Nazdar» наказывалось штрафом 4 злотых, в итоге появилось поздравление «4 злотых» ретушировались чешские надписи на надгробиях, памятник погибшим в боях за Тешин чехам в Орлове был разбит, а осколки отвезены на свалку…)».
Вопрос o мероприятиях польских властей, безусловно, требует дополнительного изучения, равно как и вопрос о ситуации, сложившейся в регионе после его занятия польской армией. Уже в сентябре 1938 г. приграничные районы начали заполняться большим количеством «туристов»: от добровольцев до обычных преступников, что беспокоило власти, так как влекло за собой различные проблемы с обеспечением правопорядка. Еще больше обстановка осложнилась после перехода поляков к активным действиям. Польский историк Э. Длугайчик отмечает: «Польские источники не упоминают о деятельности боевиков в период между принятием ультиматума и вхождением частей польской армии в конкретные районы. Это время абсолютного хаоса запомнились чехам больше всего остального. Для многих наступило время сведения личных счетов. Занятые территории Польша рассматривала как освобожденные от чешской оккупации… Были закрыты чешские школы, введено управление комиссаров. Вне закона объявлены чехословацкие политические партии и объединения, конфисковано их имущество, с работы уволены чиновники и служащие, применены массовые депортации чужеродного элемента. В Заользье направилась масса польских государственных функционеров, учителей, технического персонала предприятий, торговцев и обычных любителей легкой наживы. Для большинства местных поляков произошедшие изменения оказались полезными, однако многие так и остались гражданами второй категории, только другого государства. Поводов для радости не было и у немцев. Их также коснулись итоги повальной полонизации. Они утверждали, что из «чешского дождя попали в польскую сточную трубу» [266] . В целом же отношение к немецкому населению со стороны польских властей было лояльным. Новая администрация в этот период не реагировала да же на то, что немецкая молодежь всячески демонстрировала свои симпатии к Рейху [267] .
266
Ibidem. S. 187.
267
Caputa A. Zaolzie — Mobilizacja — Wrzesien 1939. Режим доступаshaw.ca/torum/capula/cap04a.htm
В отличие от пересмотра границ в районе Тешина, изменения на словацком участке не прошли спокойно. Во время работы смешанной комиссии в Чадце начался многотысячный митинг против перехода этих территорий к Польше. Ситуация была достаточно взрывоопасной и польская делегация вынуждена была покинуть город. Спустя несколько дней в районе Оравского Подзамка автобус с польской делегацией был забросан камнями и палками, два члена делегации были ранены. Благодаря вмешательству чехословацких военных удалось избежать кровопролития, и автобус уехал на территорию Польши. По поводу данного инцидента последовала польская нота протеста, работы по делимитации были приостановлены, а в ночь с 24 на 25 ноября 1938 г. главнокомандующий польской армией отдал приказ частям СОГ «Силезия» занять район Чадцы. В результате 25 ноября в течение всего дня шли полноценные боевые действия с применением артиллерии между частями польской и чехословацкой армий [268] . Вскоре в Закопане был подписан договор, который окончательно оформил новую границу на польско-словацком участке.
268
Bor'ak М. Starcia zbrojne polskiego i czecho-slowackiego wojska pod Czaca 25 listopada 1938 roku // Od Zaolzia po Jaworzyn?. Rewindykacje graniczne jesienia 1938 roku. S. 78 — 100. Одновременно приказ выдвинуться к границе в районе Спиша и Оравы получила и так называемая, оперативная группа «Подхале». 27 ноября части группы перешли границу, будучи радостно встреченными местным польским населением в приграничных населенных пунктах. Однако во время дальнейшего продвижения группы также имели место локальные бои с частями чехословацкой армии. Kowalski R. Dzialania grupy operacyjnej "Podhale” na Spiszu, Orawie i w Peninach jesienia 1938 r. // Ibidem. S. 118–135.
Накануне прихода венгров территорию покинуло около половины госслужащих, около половины чешских сельскохозяйственных колонистов и значительное количество словаков. Оставшиеся достаточно пассивно и без какого-либо сопротивления отнеслись к смене власти. Многие верили обещаниям чехословацкой стороны, что они сами и их имущество не подвергнется каким-либо противоправным действиям. В ситуации полной неопределенности многие были готовы присягнуть на верность новым властям, а некоторые даже участвовали в торжественных встречах венгерской армии.